Ai no Kusabi. Форум.

Немного романтики и чуточку легкомыслия.
Иван Бунин

" Венеция"

Восемь лет в Венеции я не был...

Всякий раз, когда вокзал минуешь

И на пристань выйдешь, удивляет

Тишина Венеции, пьянеешь,

От морского воздуха каналов.

Эти лодки, барки, маслянистый

Блеск воды, огнями озаренной,

А за нею низкий ряд фасадов

Как бы из слоновой грязной кости,

А над ними синий южный вечер,

Мокрый и ненастный, но налитый

Синевою мягкою, лиловой, -

Радостно все это было видеть!

Восемь лет... Я спал в давно знакомой

Низкой, старой комнате, под белым

Потолком, расписанным цветами.

Утром слышу - колокол: и звонко

И певуче, но не к нам взывает

Этот чистый одинокий голос,-

Голос давней жизни, от которой

Только красота одна осталась!

Утром косо розовое солнце

Заглянуло в узкий переулок,

Озаряя отблеском от дома,

От стены напротив - и опять я

Радостную близость моря, воли

Ощутил, увидевши над крышей.

Над бельем, что по ветру трепалось,

Облако" сиреневые клочья

В жидком, влажно-бирюзовом небе.

А потом на крышу прибежала

И белье снимала, напевая,

Девушка с раскрытой головою,

Стройная и тонкая... Я вспомнил

Капри, Грациэллу Ламартина...

Восемь Лет назад я был моложе,

Но не сердцем, нет, совсем не сердцем!

В полдень, возле Марка, что казался

Патриархом Сирии и Смирны,

Солнце, улыбаясь в светлой дымке,

Перламутром розовым слепило.

Солнце пригревало стены Дожей,

Площадь и воркующих, кипящих

Сизых голубей, клевавших зерна

Под ногами щедрых форестьеров.

Все блестело - шляпы, обувь, трости,

Щурились глаза, сверкали зубы,

Женщины, весну напоминая

Светлыми нарядами, раскрыли

Шелковые зонтики, чтоб шелком

Озаряло лица... В галерее

Я сидел, спросил газету, кофе

И о чем-то думал... Тот, кто молод,

Знает, что он любит. Мы не знаем -

Целый мир мы любим... И далеко,

За каналы, за лежавший плоско

И сиявший в тусклом блеске город,

За лагуны Адрии зеленой,

В голубой простор глядел крылатый

Лев с колонны. В ясную погоду

Он на юге видит Апеннины, .

А на сизом севере - тройные

Волны Альп, мерцающих над синью

Платиной горбов своих ледяных...

Вечером - туман, молочно-серый,

Дымный, непроглядный. И пушисто

Зеленеют в нем огни, столбами

Фонари отбрасывают тени.

Траурно Большой канал чернеет

В россыпи огней, туманно-красных,

Мрак тяжел и древен. В переулках -

Слякоть, грязь. Идут посередине, -

В опере как будто. Сладко пахнут

Крепкие сигары. И уютно

В светлых галереях - ярко блещут

Их кафе, витрины. Англичане

Покупают кружево и книжки

С толстыми шершавыми листами,

В переплетах с золоченой вязью,

С грубыми застежками... За мною

Девочка пристряла - все касалась

До плеча рукою, улыбаясь

Жалостно и робко: "Mi d'un soldo!"

Долго я сидел потом в таверне.

Долго вспоминал ее прелестный

Жаркий взгляд, лучистые ресницы

И лохмотья... Может быть, арабка?

Ночью, в час, я вышел. Очень сыро,

Но тепло и мягко. На пьяцетте

Камни мокры. Нежно пахнет морем,

Холодно и сыро вонью скользких

Темных переулков, от канала -

Свежестью арбуза. В светлом небе

Над пьяцеттой, против папских статуй

На фасаде церкви - бледный месяц:

То сияет, то за дымом тает,

За осенней мглой, бегущей с моря.

"Не заснул, Энрицо?" - Он беззвучно,

Медленно на лунный свет выводит

Длинный черный катафалк гондолы,

Чуть склоняет, стан - и вырастает,

Стоя на корме ее... Мы долго

Плыли в узких коридорах улиц,

Между стен высоких и тяжелых...

В этих коридорах - баржи с лесом,

Барки с солью: стали и ночуют.

Под стенами сваи и ступени,

В плесени и слизи. Сверху - небо,

Лента неба в мелких бледных звездах...

В полночь спит Венеция, - быть может,

Лишь в притонах для воров и пьяниц,

За вокзалом, светят щели в ставнях,

И за ними глухо слышны крики,

Буйный хохот, споры и удары

По столам и столикам, залитым

Марсалой и вермутом... Есть прелесть

В этой поздней,, в этой чадной жизни

Пьяниц, проституток и матросов!

"Но amato, amo, Desdemona", -

Говорит Энрико, напевая,

И, быть может, слышит эту песню

Кто-нибудь вот в этом темном доме -

Та душа, что любит... За оградой

Вижу садик; в чистом небосклоне -

Голые, прозрачные деревья,

И стеклом блестят они, и"пахнет

Сад вином и медом... Этот винный

Запах листьев тоньше, чем весенний!

Молодость груба, жадна, ревнива.

Молодость не знает счастья - видеть

Слезы на ресницах Дездемоны,

Любящей другого...

Вот и светлый

Выход в небо, в лунный блеск и воды!

Здравствуй, небо, здравствуй, ясный месяц

Перелив зеркальных вод и тонкий

Голубой туман, в котором сказкой

Кажутся вдали дома и церкви!

Здравствуйте, полночные просторы

Золотого млеющего взморья

И огни чуть видного экспресса,

Золотой бегущие цепочкой

По лагунам к югу!