Ai no Kusabi. Форум.

Песни счастливой зимы
На память себе возьми.

Комнату заполнял, еще мешаясь по углам с сумерками, мягкий белый свет. Внутреннее чувство времени подсказывало Ясону, что проснулся он не позже обычного, но свет беспокоил. Он был странным, не дневным, но и не искусственным.
В дверь постучали. После привычного ответа в комнату вошла Наташа – сегодня в голубой униформе. В руках она держала, как показалось Ясону, целую охапку каких-то веток. Присмотревшись, он понял, что это ветки хвойного растения вперемешку с некрупными желтыми цветами – кажется, розами.
- Доброе утро. Вы не вставали еще? – улыбнулась ему Наташа.
- Нет. А что это за странный свет?
- Странный? – удивленно переспросила Наташа.
- Да, почему так светло?
- Ах, вот вы о чем! – Наташа поставила ветки в вазу и начала расправлять букет. – Сегодня выпал снег.
По комнате поплыл непривычный запах, как будто химический, но приятный.
- В каком смысле – выпал?
- Сейчас холодно, снег лег на землю и не растаял. Потому так светло, - Наташа покончила с букетом и подошла к Ясону, - Как вы себя чувствуете?
- Как обычно.
- Ноги не беспокоят?
- Нет, сегодня нет. А зачем в букете эти ветки?
- Какие ветки? – снова растерялась Наташа.
- Вот эти, хвойные. Что это – ель, сосна, пихта?
- Это сосна, - Наташа тихо рассмеялась. – Скоро Новый год.
- Не понимаю, - Ясон приподнялся на локтях и сел, изучая странный букет, - Объясните, при чем тут год.
Наташа продолжала задумчиво возиться с ветками, время от времени вздрагивая и отдергивая уколотые пальцы:
- Сейчас конец декабря. У нас считается, что новый календарный год начинается в январе. И есть такая традиция – отмечать наступление этого года. Она старинная, сейчас не все ей следуют...
- А сосна-то при чем? – все еще недоумевал Ясон.
- Это тоже традиция – украшать в Новый год дом хвойными ветками или даже деревцами. Да, так вот, вечером 31 декабря мы соберемся внизу и ровно в полночь встретим начало нового года...
Ясон заметил, что дверь приоткрылась и за ней кто-то маячит, но приглашать войти долгожданного гостя не стал. Нужно будет, сам войдет.
- Но почему именно эта дата – она как-то обоснована астрономически?
- Нет, ее выбрали случайно. Вообще, в древности у разных народов отсчет нового года начинался по-разному...
- Так я и думал, - краем глаза Ясон заметил, что гость все-таки просочился в комнату. Наташа пока его не замечала.
- Подойдите к окну, посмотрите на снег, - предложила Наташа. – Это красиво.
- Да, правда! – из-за ее спины вынырнул Рики. – Я тебе помогу.
Наташа тихо ахнула и испуганно обернулась:
- Рики! Что у тебя за привычка меня пугать?
- Ну извини, все никак не запомню, что ты такая пугливая… - Рики подошел к Ясону. – Вставай, на это действительно стоит посмотреть.
- Я тогда пойду, - смутилась Наташа. – Будьте осторожны, не перенапрягайтесь, - добавила она, уже закрывая за собой дверь.
Рики присел на край кровати:
- Ну, как ты – сможешь встать?
- Ты меня недооцениваешь… - вздохнул Ясон и поймал пальцы Рики. – Как и все здесь.
- Тогда вперед, чего ждем? – Рики сел так, чтобы Ясону было удобнее подняться, опираясь на него.
Сегодня в ногах не было привычной тяжести, но слушались они все еще плохо – на то, чтобы дойти до окна, ушло минуты три, не меньше. Ясон, отпустив Рики, уперся ладонями в подоконник и окинул взглядом открывшийся вид. Все пространство до горизонта затянула ровная белая пелена.
- Тебе нравится? – вполголоса спросил Рики.
- А тебе?
- Мне? Не знаю… - Рики задумался. – Как-то пусто… И страшновато, знаешь.
- А мне почему-то нравится, - Ясон смотрел в какую-то точку на горизонте, туда, где небо было не отличить от земли.
Рики взглянул в окно, потом на профиль Ясона:
- Тебе очень больно?
- Нет, сейчас нет. – «Но скоро будет больно», - добавил про себя Ясон.
- Пойдем, ты хотя бы сядешь…
Ясон с трудом оторвал ладони от подоконника и положил руку на плечо Рики. Тихонько сжал.
- Мне уже пора начинать тренировки. Сколько можно ходить от окна до порога?

Через несколько дней Ясон заметил, что коридоры базы украсились переплетениями хвойных веток и тонких блестящих нитей. Суеты прибавилось, по коридорам не ходили, а бегали, в глазах у всех читалось радостное предвкушение праздника.
Ясон тяжело, медленно проходил по коридору – он настоял на том, чтобы в зал лечебных тренажеров ходить самому, - останавливаясь, опираясь о стену, глядя на проблески нитей, угловатые листья и алые ягоды, украшавшие хвойные гирлянды. Мимо ходили люди – останавливались, заговаривали, предлагали помощь. Ясон отказывался – молча, только мотнув головой – и шел дальше, к белесому свету, лившемуся из окна в торце коридора.
Возвращаясь после тренировки, он двигался еще медленнее. Ноги болели так, будто он толкал перед собой мешки, набитые раскаленными камнями. Очередной раз опершись о стену, он заметил, что дверь в комнату Рики приоткрыта.
Он будто завороженный смотрел на экран. Ясон подошел ближе – Рики тут же обернулся, услышав его тяжелые шаги. Но Ясон смотрел не на Рики, а на экран. Там переливался гранями причудливой, звездообразной формы кристалл; затем он сменился другим, затем – третьим.
- Что это ты смотришь? А, кристаллизованная вода…
- Снежинки. Это называется снежинки, - опустил голову Рики.
- Это ведь школьная обучающая программа. Зачем тебе?
- Сам не знаю, - Рики не отводил взгляда от голубоватых острых граней. – Вроде они не очень красивые… но глаз отвести не могу. Да ты садись, ты ведь с тренировки…
Ясон последовал совету. Теперь Рики смотрел на него.
- Ох, и вид у тебя…
- Что, очень страшно?
- Да нет. Но глаза у тебя злые.
- Я просто устал.
- Говорят, тут скоро праздник…
- Да, начало нового годового цикла, - на этих словах выдержка Ясону изменила.
- Так ты из-за этого так злишься? – Рики подошел и опустился на пол у его ног.
- Естественно. Случайно выбранная дата – я бы еще понял, если бы это было одно из солнцестояний или равноденствий. Но через десять дней после зимнего солнцестояния! Холод, снег, дни короткие… А все бегают, веселятся.
Ясон не стал добавлять, как ему навязло в зубах сочетание «зеленый-красный-серебристый», доносящаяся то оттуда, то отсюда веселая песенка, запах смолы.
- Подумай сам, Рики. Вот они вдруг решили, что именно в последний день этого месяца закончится год. Именно эта ночь – и никакая другая! – волшебная. Именно в эту полночь сбываются желания… Нет, я не понимаю, зачем придавать сакральное значение сменившейся цифре на циферблате.
Рики смотрел на него грустно и сочувственно:
- Ты совсем замучился.
- Не в этом дело. Но я хочу поскорее научиться ходить как раньше.
- А новый год мы все-таки встретим. Надеюсь, к этому времени ты сможешь спуститься по лестнице…

Утром сияющая Наташа объявила, что сегодня тридцать первое и перед полуночью они все соберутся в вестибюле, чтобы проводить старый год и встретить новый: «Приходите вы тоже – а если не сможете, мы вас принесем на руках». Ясон не ответил.
Он еще вчера попросил Корнея снабдить его кое-какими рабочими материалами – просто для начала. Корней подошел к делу серьезно и притащил ему несколько пухлых папок, целую горсть кристаллозаписей и еще много всего. Человеку этого хватило бы на неделю, но Ясон надеялся разобраться за сегодня, если не очень устанет.
Он с головой закопался в операцию по развертыванию прогрессорской сети на планете, когда забежал Рики: «Я на минутку – там подготовка к празднику. Ты пойдешь, и не спорь! Зря, что ли, учился спускаться по лестнице?»
Ясон прислушался к себе: ноги не болели, но ныли где-то очень глубоко. Нет ничего сложного в том, чтобы спуститься вниз. Но он все равно не сможет разделить с ними праздник…
За окном мелькало что-то белое: идет снег. Ясону вспомнилось, как Рики смотрел на снежинки – острые, холодные грани, повторяющиеся в безупречном геометрическом порядке. Прошел месяц с тех пор, как он, не отводя взгляда, до боли в глазах смотрел на стрельчатые арки окон кабинета – стекло и голубой полупрозрачный пластик. Неужели только месяц?
Ясон оставил прогрессорские записи – все равно ничего не шло в голову; и подошел к окну. Медленно, но уже вполне уверенно. За окном, видимо, шла какая-то игра: все комкали в руках снег и кидали друг в друга. Краем глаза Ясон заметил движение – это на крыльце появился Рики. Он остановился как будто в нерешительности, но из гущи потасовки вскинулось несколько рук, замахало ему – и он побежал к играющим.
Ослепительно рыжий веснушчатый парень – кажется, его звали Эварист, - бурно жестикулируя, объяснял Рики правила игры. Рики покивал, нагнулся и неуверенно сжал в ладонях снег. Другой парень, сверкнув зубами, продемонстрировал, как правильно сделать такой снежный комок. Кажется, это называется «игра в снежки», - Ясон припоминал что-то подобное из книг. На минуту прервавшаяся игра продолжилась: все кидались, уклонялись, закрывались руками, - и снова нападали, смеясь и временами падая в снег.
Ясон продолжал смотреть на играющих. А где же Рики? Он понял, что не может отличить его от остальных: мокрые от снега, разгоряченные морозом и молодостью лица, мелькающие руки и неслышный отсюда смех. А, вот он – прикрывается локтем от снежка, пущенного Эваристом. Ясон поймал себя на том, что улыбается.
- А действительно… почему нет?

День клонился к вечеру: уже совсем стемнело, игра под окнами давно закончилась, но Рики не показывался. По коридору то и дело кто-то пробегал, доносился смех, обрывки разговоров – сегодня почему-то исключительно веселых. Ясон продолжал разбирать Корнеевы материалы. Усталости он не чувствовал, и окончательно уверился в том, что управится еще до полуночи.
Ближе к полуночи Рики все же пришел. Ясон улыбнулся ему навстречу, с удовольствием наблюдая на его лице радостное удивление.
- Я видел, как ты играл… как это называется, в снежки?
- Да, - Рики мотнул головой. – А зачем ты смотрел?
- Случайно. Потом, это оказалось интереснее, чем разбираться с прогрессорскими операциями.
- Ты собираешься работать?
- Вообще да. Но сейчас я собираюсь спуститься вниз. Поможешь мне?
Ясон нарочно решил прийти заранее, чтобы ни с кем не столкнуться на лестнице. Спуск он преодолел легко – лучше, чем ожидал, тренировки не прошли даром. В вестибюле он устроился в кресле и глядел на деревце в стеклянном ящике. В треугольной темно-зеленой кроне мелькали звездочки светлой хвои, среди длинных упругих иголок мерцали серебристые нити.
Мимо пробегала Наташа – и остановилась, чтобы поговорить с ним:
- Вы все-таки решились? Это хорошо – значит, выздоровление идет как надо.
- Наташа, а как называется это дерево? – поинтересовался Ясон.
- Это крымская сосна. Вообще должна быть елка, но тут елки не растут, климат не тот.
Электронное табло показывало 23:45. Откуда ни возьмись ввалилась куча народу – кто с улицы – раскрасневшиеся, мокрые; кто из дверей, ведущих в рабочую зону – держа в руках шипящие фонтанчики искр. В вестибюле притушили свет, и теперь светили только огоньки в хвое сосны, похожие на маленькие свечки. На широком низком столе расставили бокалы, темно-зеленые толстостенные бутылки вытянулись, ожидая открытия.
Сверху спустился Корней:
- Ну что – я вижу, все собрались?
- Все! Все! – раздался нестройный хор голосов.
- Тогда разливаем! – Корней сбежал по лестнице, и в потолок полетела первая пробка из бутылки игристого вина.
Рики протянул Ясону бокал:
- Ты вроде не любишь такое…
- Мне по протоколу приходилось и не такое пить. А это, судя по запаху, еще не так плохо.
Все поднялись и встали вокруг дерева. Рики привычно подал руку, но Ясон встал сам. В глазах собравшихся блестели огоньки свечей, на лицах застыло радостное ожидание. Корней сказал:
- Я считаю, это был неплохой год. Мы отлично начали разрабатывать новое направление, сделали все, что было нужно и возможно, и нам даже удалось невозможное – спасти и привезти сюда жителей планеты (тут все перевели взгляд на Ясона и Рики). Да что там, это был отличный год. Пусть следующий будет не хуже!
Раздался мелодичный перезвон, цифры на табло сменились нулями, все подняли бокалы и закричали:
- Ура! С Новым годом! – Ясон молчал, а Рики присоединился к общему хору.
Ясон пригубил вино. Вкус был необычный для Земли, резкий, по языку разбегались иголочки. К нему подошел Корней:
- Как вам наша традиция?
- Очень мило, - ответил Ясон, но спохватился – он ведь не на дипломатическом приеме. – Необычно. И эта сосна, и огни, и полночь… Я долго не мог понять, в чем же фокус.
- Теперь поняли? – глаза у Корнея смеялись.
- Кажется, да.
Среди общего смеха выделился чей-то звонкий голос:
- Пойдем пускать фейерверки!
Молодежь кинулась к выходу. Рики тоже подался в ту сторону, но обернулся на Ясона и остался. Ясон сжал его пальцы:
- Пойдем, Рики.
- Я вас оставлю, - Корней скрылся за дверью рабочей зоны.
- Ты хочешь подняться к себе?
- Наверное, да. Это вино ударило мне в ноги.
С улицы доносился свист, взрывы, хлопки – и звонкий смех.
- Может быть, ты выйдешь на улицу? – спросил Рики.
- Я думаю, пока это упражнение не для меня.
На площадке между этажами они остановились. Взрывы стихли, теперь с улицы слышался перебор какого-то струнного инструмента. Чей-то светлый, резкий голос пел:
… как будто будут свет и слава,
Удачный день и вдоволь хлеба,
Как будто жизнь качнется вправо,
Качнувшись влево.
Рики взглянул в глаза Ясону:
- У нас будет хороший год, правда? – запнулся он. – Чудесный.
Ясон без улыбки ответил:
- Да, Рики. Я очень на это надеюсь.