Ai no Kusabi. Форум.

Автор

Сообщение

Пост N: 1
Зарегистрирован: 05.10.06
Рейтинг: 0

Отправлено: 05.10.06 22:06. Заголовок: Подарок

Подарок.

Фэндом: Ai No Kusabi
Рейтинг: NC-21
Предупреждение: BDSM , ненормативная лексика, насилие, смерть персонажа.
Пэйринг: Оригинальные персонажи.
Бета: Mizerikord

"И в предрождественские дни мне всегда острее чувствуется,
что рядом есть люди, которым о празднике напоминает лишь
"свет в чужом окне""…
Юлия.С.

***
Новый год на Амои есть, как и в любом другом месте. Раз есть календарь, значит, есть и Новый год. Везде его празднуют по-разному. Говорят, где-то в это время года снег. Это такое белое, холодное, и до жути красивое. Мне объяснял Дрей из мясной лавки. Показывал в рефрижераторе.
А на Амои это сезон дождей. Гадкие, проливные, ледяные дожди. Изо дня в день. Это плесень в цересских жилищах, не просыхающая до следующего нового года. Это самое мерзкое время для работников бульвара.
А уж канун Нового года - это вообще тоска. Гражданам не до отсыревших шлюх. Они спешат по домам, закупая продукты для праздника и подарки для семей. Как ни странно, но именно этот праздник, а, точнее, его канун, заставляет граждан вспоминать о близких и становиться примерными. Хотя и сам этот праздник принято встречать в тесном семейном или дружеском кругу.

Нас было трое друзей. Тини, Лари и я, Вик.
Тини тринадцать, как и мне. Но он выглядит старше. Это из-за лишнего веса. Удивительно! Жрать нечего, а он толстый. И как это ему удается? В общем Тини у нас такой пухлик с ямочками на щеках. Клиентам он нравится, потому что всегда такой веселенький, мягонький, что так и хочется его потискать и ущипнуть за аппетитную попку.
Лари - малявка, ему одиннадцать. Тонкий, звонкий и прозрачный. Рост - метр с челкой. Глаза огроменные, голубые. Волосы непонятного цвета, светло-светло рыженькие, прямые. И когда чистые - как шелковая бахрома. Лари из нас троих тяжелее всего. У него такой беззащитный вид, что всяких извращенцев на него тянет как магнитом.
Я тоже худой, но все же не как Лари. У меня есть мускулатура. Длинные крепкие ноги, потому что всю жизнь приходится бегать. От отчима, когда тот нажрется, от всяких уродов, когда возвращаешься после смены с деньгами.
У меня аккуратная, подтянутая попка, тонкая талия, я пользуюсь успехом. Мне повезло. Моя мама была петом. И не каким-то там, а элитным. Все говорят, что я похож на нее. Чувствуется порода. От нее мне достались и глаза необычного цвета. Говорят, они фиалковые. Есть такие цветы, только я их никогда не видел. Это мне Мери-Джен сказала. Она видела на окне, в горшке, у какого-то элитника. Ну, когда обслуживала. Вернее - до этого, потом уже не до гляделок было.

Вот такие мы трое. Разные внешне, но одинаковые по своей профессии. Мы - дежурные бульвара, каскадеры любви, а попросту – шлюхи. Но это грубо. Так меня отчим называет. Правда, это не мешает ему нажираться на деньги, заработанные моей задницей. Да и сам он не прочь иногда попользоваться мной на халяву. Но я не против. Так хотя бы драк нет. Тем более от вечных пьянок кончает он моментально, только встало, тут же готов, так что пять минут позора - и все довольны.

Предновогодье в этом году радовало особо обильными осадками. Дожди лили беспрерывно, днем и ночью. Сырость пропитала не только серые кварталы Цереса. Даже бульвар, полный огней, упиравшийся в элитную Апатию, казался серым из-за постоянной пелены дождя. Ливни сменялись нудной моросящей дрянью, и так день за днем.

Тини повезло. Он нравился хозяину антикварного магазинчика, возле которого был его сектор, и тот, иногда пользуя его по дешевке, разрешал дежурить под широким козырьком длинной витрины.

Мне хуже. Моя территория возле элитной винной лавки. Не то чтобы я не мог понравиться хозяину, надо было бы – обворожил. Просто у лавки не было навеса.

Лари еще хуже. Его место у перекрестка. Укрыться совсем негде, да еще и всякая сволочь, проносясь на авто, норовит проехать по лужам, поднимая каскад брызг.

Кучковаться подолгу под козырьком антикварного нам нельзя. Во-первых, так и чужой на твою территорию встанет, а во-вторых, хозяин магазина не любил, когда мы скакали там все вместе. Поэтому мы забегали к Тини под козырек по очереди, когда становилось совсем невмоготу.
Поганое время. Макияж не наложишь, от такой погоды все потечет моментально. Волосы ни на что не похожи. Они у меня и так прямые и тяжелые, а намокнув - вообще черти что, уши сразу торчат больше положенного.

Канун прошел для нас при полном обломе. Лари, правда, удалось зацепить клиента, и он укатил. Рожица у него была почти счастливая, когда он плюхался мокрым задом в теплую тачку и трясущимися губами сообщал расценки бульвара. Минет двадцатка, трах восемьдесят. Вот только на следующий день Лари пришел избитый. Нет, клиент его отымел и заплатил по прейскуранту. А вот возвращаясь домой, Лари нарвался на уродов, мнящих себя бандой, а на деле просто мелких ворюг и шавок. Но как бы там ни было, их было четверо, и им было по четырнадцать и пятнадцать. Лари, обычно осторожный, наткнулся на них перед самым своим домом, убежать не успел. Вроде договорился полюбовно, что отсосет у каждого, и они его с миром отпустят. В итоге Лари отымели как хотели, избили и отобрали деньги. Дома у Лари мать и двое мелких. Мать их не хочет отдавать в приют. Лари единственный, кто приносит в дом деньги, но мать у него хорошая, всегда с ним ласковая и мужиков не приводит в дом жить. Так, если шляется - то на стороне.

Кто-то в канун Нового года живет в предвкушении праздника, а мы с ребятами жили мечтой пожрать. У меня живот давно уже всей кожей прилип к позвоночнику, и даже урчать сил у него не было. Голод можно было бы заглушить куревом, но денег на сигареты не было. А бычки, так украшавшие мою жизнь раньше, теперь, брошенные прохожими, входящими в лавку, падали в лужи и намокали быстрее, чем я успевал их оттуда вылавливать.
В трудные времена я посещаю магазины, где вместо металлоискателей стоит живая охрана. Здесь главное - проникнуть внутрь. Так-то, конечно, поймают за шкирку и выкинут. Сразу видно – некредитоспособен. Но, если прокрасться в зал незаметно, то можно успеть что-нибудь слямзить, загородившись от везде натыканных камер, пока охранник тебя не вытурит. Это тонкое искусство – стащить товар и спрятать так, что даже если охранник облапает тебя или начнет трясти – чтобы ничего не выпало. Не дай Юпа, что вылетит из краденного. Нет, в полицию, конечно, не сдадут. Поведут, типа, для составления протокола о хищении. А там уж вся пересменка охраны будет составлять протокол в твоей заднице. В итоге и голодный, и так отраханный, что дня три не до работы.
Поэтому на такие подвиги я решаюсь только когда уж совсем кранты.
В этот раз мне повезло. Из-за предновогодней суматохи горы заказанного товара высились на отправке у выхода. Подождав, когда разъедутся автоматические двери, выпуская работников на автокарах, я незаметно, пригибаясь, проник в торговый зал. Чаще всего я ворую шоколадные конфеты. Во-первых они вкусные, во-вторых, полезные и питательные, в-третьих, в фантиках, куда не засунь – не перемажешься. Ну и, конечно, их можно есть сразу, не надо готовить. Вот и сейчас, зажевывая сразу три конфетины, я рассовывал все, что мог незаметно стащить, по всем заначно-потаенным местам. Главное – никогда не рассовывать добычу в карманы. Конфеты мялись, но они были в фантиках и не пачкались, а мятые они или нет – не важно. Все равно вкусно.
Когда я притащил ребятам на бульвар добычу, выяснилось, что на нос приходится аж по восемь штук. Те, что я слопал в магазине, не считались. Это были за риск.

Мы уселись под козырьком, шурша фантиками и набивая шоколадом пустые желудки. Да, трудное сейчас было время, даже пухлик Тини как-то посерел совсем.
Лари на четвертой конфете начал вдруг блевать. Я быстро оттащил его в сторону. Не хватало еще, чтобы из-под козырька нас совсем вытурили.
За углом магазина Лари сложился пополам и рвало его уже не знаю чем, конфеты давно из него вылезли и на мокрый асфальт он изрыгал какую то слизь.
- Надо было не сразу все запихивать в себя, а помаленьку, - посочувствовал я, - а так только перевод продукта.
Лари заплакал.
Я нашел пустую банку, набрал из водостока воды и принес ее Лари, что бы он умылся и привел себя в порядок. «Рабочий день» не кончился, и нам могло еще повезти.
- Не жри все оставшиеся сразу, по половинке в полчаса, потихонечку осядут и не выблюешь.
Лари только кивнул, глядя на меня огромными несчастными глазами.

Нам с Тини хорошо, мы хоть запчасти от байка сожрем – и все усвоится. А Лари малявка и неженка.

В то дежурство только Тини немного подфартило. Хозяин антикварной лавки зазвал его на часок и заплатил двадцатку.

Следующая ночь, по сути, и была тем самым праздником, который называют «Новый год». На радость нам, дождь на время перестал лить. И хотя наша одежда, не успевавшая просохнуть в сырых домах за день, неприятно холодила под промозглым ветром, наши посиневшие рожицы улыбались каждому прохожему, попки зазывно вертелись. В общем, работали мы по полной.

Длинная темная тачка с тонированными стеклами тормознула прямо напротив меня. Стекло поехало вниз, и на меня глянули холодные серые глаза. Я увидел прядь белых, как молоко, волос с серебристым отливом. Сильвер! Элита! Опаньки, и на нашей улице праздник! Я сразу вильнул попкой и чуть изогнулся, показывая, какой я пластичный.
Элитный клиент окинул меня оценивающим взглядом. Я похвалил себя, что подвел глаза, и теперь две фиалочки, очерченные накрашенными ресницами, светились, обещая все мыслимые удовольствия этому новогоднему подарку.
Подарок оглядел меня и удовлетворенно кивнул. Потом перевел взгляд на пританцовывавшего под козырьком Тони, и кивнул и ему.
Я посмотрел на Лари на углу, тот ответил грустным взглядом своих огроменных глазищ. Элитник проследил, куда я смотрю, и кивнул и Лари. Мы все трое влезли в роскошную теплую тачку.
Это была не просто удача, это было здорово. Ну, приятно же знать, что заработаешь не только ты, но и вся твоя компания. Мы незаметно пихали друг друга, и рожи у нас были счастливыми. Даже грустные глаза Лари повеселели. В машине было тепло и пахло деньгами.
Знаете, как пахнут деньги? Они пахнут теплом, дорогой кожей и хорошей парфюмерией. Этого мне никто не объяснял, это я сам знаю.

Элитник привез нас к роскошному дому. Трехэтажный особняк, утонувший в искусственном саду. В Апатии много таких садов. Издалека все кажется настоящим, и только подойдя вплотную можно увидеть, что все пластиковое и много голограмм. Но все равно здорово. Настоящие деревья я видел только в Мистрале.
Машина тихо шуршала колесами, двигаясь по длинной аллее к дому.
Нас провели по коридорам. Элитник пропустил нас в спальню. Ну это понятно. Это наша обычная рабочая территория. Там где кровать - там и работать. Хотя вру. Чаще наша территория - заднее сидение машины или укромная подворотня. Быстрый секс - и свободен.
Сильвер указал на небольшую дверь в глубине, велел всем помыться и ждать нагишом в постели. Он сказал: «Свои гнилые тряпки не натягивайте. Ждите так. Можете залезть под одеяло».
Оставшись одни, мы не стали тянуть. Замерзли мы на бульваре, как не знаю кто. Втроем забились в здоровенную душевую кабину, и мокли под горячей водой, щурясь от наслаждения.
Тини сказал: « Классный Новый год». Мы с ним согласились. Мы смеялись, плескались, брызгались и пихались. Мы помыли друг другу волосы душистым шампунем, блин, он пах так вкусно. По два раза помыли. Ну и все остальное тоже, этим же шампунем. Потом веселились, прыгая под сушкой. Класс! Ты стоишь, а тебя обдувает теплый-теплый воздух, нежненько так. В спальне, забравшись под одеяло, мы пинали друг друга и ржали, правда, не громко, вспоминая старые анекдоты. Мы с Лари напали и защекотали Тини. Он так потешно смеется. Подурив минут пятнадцать, мы угомонились. Хорошо так. Совсем пригрелись под одеялом. Лари уснул, а мы с Тини немножко помечтали о том, сколько сможем заработать этой праздничной ночью, сколько придется отдать дома и сколько удастся заныкать.
Кажется, про нас забыли, и мы с Тини тоже задремали. Правда, немножко мешал Лари, постанывающий во сне.

Яркий свет и громкие голоса вырвали меня из сна. Я сел, щурясь и прикрывая глаза ладонью. Рядом испуганно хлопал глазищами Лари. Тини уже вытащили из кровати и разглядывали двое высоких элитников. Здесь вообще была сплошная элита. Такие все здоровые, красивые, чистые… С ума сойти можно. И почти все - беловолосые сильверы. Правда были и ониксы, и сапфиры, и руби. Красивые парни в хорошей одежде. Веселые. Вернее, навеселе.
Что-то так хлопнуло, что я аж подпрыгнул. Оказалось, один из сапфиров с офигенными голубыми глазами открыл какую-то бутылку, из которой рванула на волю белая пена. Он присел к Лари, и, удерживая его за загривок, весело предложил: «Хлебни, малыш», чуть ли не засовывая Лари в рот горлышко бутылки. Лари хлебал, я заметил, что он морщится и давится, и ощутил кисловатый запах алкоголя. Еще подумал: «Черт, вот только не хватало, чтобы Лари с его хреновым желудком блеванул тут в постели». Элитники хохотали. Огромные глазищи Лари стали еще больше, но он пил, хотя кайфа, кажется, от этого не испытывал. А голубоглазый сапфир все вливал и вливал в него содержимое бутылки.
- Я первый, эта прелесть моя! - весело крикнул сапфир, отбрасывая пустую бутылку и подхватывая в миг закосевшего Лари на руки.
- Дан, Юпитер велела делиться! - крикнул кто-то. Смех.
- Я с тобой, и Глейд с нами! Его на всех хватит!
Я понял, что трахать нас будут много и многие, но тут же спохватился, что мы не обговорили цену этого веселья.
- Эй, постойте! Сколько вы нам заплатите?
У меня звонкий голос, и услышали все.
- Деловой подход, - хохотнул кто-то.
- По три сотни на нос хватит?
Я быстро подсчитал, что по чем. Помножил на количество клиентов и на то, что драть будут не по разу. Я хорошо и быстро считаю.
- Мало, по пять сотен минимум.
Дурак Тини выпучил глаза. Если честно, мы о таких деньгах за раз и не мечтали, но я чего-то психанул. Мне не нравилось, как голубоглазый сапфир тискал уже полупьяного Лари. Придерживая его на руках он просто сразу, без смазки, сунул в задницу Лари три пальца и довольно грубо растягивал его, пихаясь все дальше. Лари стонал.
- Договорились, банкир.
Донеслось до меня.
- Парни, кто хочет этого счетовода? Я так хочу вон того, пухленького.
- Эй, счетовод говорливый, языком так же хорошо работаешь в постели?
Вот чего меня понесло - не знаю, но я огрызнулся:
- Подставляй и узнаешь.
В ответ ржание.
Меня выдернули из-под одеяла сильные руки.
- Ну смотри, сам напросился.
И через пол секунды я уже стоял на коленях с членом во рту, а здоровый оникс пихался мне в самую глотку, даже не дав времени расслабить горло. Сильные пальцы больно вцепились в волосы и направляли, диктуя глубину и ритм. Парень просто трахал меня в рот под одобрительные возгласы и советы. Я чуть не подавился, когда он кончил, но умело сглотнул. И не успел отдышаться - как в рот влез следующий.
Лари унесли, Тини увели, а я остался в спальне с пятью парнями, которые по кругу трахали меня в рот. Называется – довыебывался. Мог бы и поскромнее, глядишь - начало было бы более приятным.
Через час, мне уже казалось что рот у меня пожизненно не закроется, а не есть мне можно неделю, так как количество белка в моем желудке превышает месячную норму осадков.
- А задница у тебя так же хороша?
- Может поиграем как следует?
- О, у меня есть кое-что, сейчас принесу, повеселимся!
- Ты вечно придумываешь что-то прикольное. Давай! А то эта маленькая шлюха похоже не знает, что такое вежливость. Надо ее поучить.

Я стоял на четвереньках, пытаясь отдышаться и не сблевать их сперму, которая уже, кажется, плескалась у меня в горле, на роскошный, бело-голубой ковер.

Я не успел понять как, но в одно мгновение мои руки оказались вздернуты вверх и скованны. А не плюхнулся я мордой об пол только потому, что буквально повис на вывернутых руках в позе почти раком. Тут же меня подхватили и задрали ноги, прикручивая к какой-то палке и прикрепляя цепочкой к наручникам на руках. Я повис как тушка в рефрижераторе, кверху задницей, весь открытый и раскоряченный. Отвратительная поза, и руки зверски больно. Хотя - я погорячился. Боль в руках была пустяком по сравнению с тем, что последовало дальше. Эти пятеро трахали меня без остановки в задницу и в рот одновременно. А я качался, подвешенный, в ритм их толчков, и чувствовал, как их сильные пальцы впиваются в бедра до синяков. Кое-кто даже впивался ногтями. Правда они использовали смазку, и то слава Юпе. От нехватки воздуха (еще бы, вниз головой с постоянно сменяющимися членами во рту) меня повело. Перед глазами стоял кровавый туман, и в голове шумело, но я услышал:
- Сними его, а то отрубится и будет не так интересно.
Они швырнули меня на кровать.
- Что-то он дохлый совсем.
Уроды. Посмотрел бы я на них, после такого.
- Думаешь, стоит оживить?
- Впарь ему укольчик.
- А это идея!
Мне что-то вкололи. Понятия не имею что. Может это наркота была какая, но через пять минут любое прикосновение я ощущал как ожог. Член встал колом и яйца нестерпимо ломило. Жутко хотелось разрядки. Застонав, я потянулся руками к члену и начал себя дрочить, извиваясь на постели. Они хохотали, но мне было пофигу. Все, что я хотел – это немедленно кончить.
Но мою руку отбросили. Чьи-то пальцы обхватили мой член, и я благодарно изогнулся. Рано радовался. Боль была такая, что уж насколько я терпеливый, тут я взвыл. И дико распахнул глаза. Один из них удерживая рукой мой член, пропихивал в мочеиспускательный канал, тонкий, белый стержень, со словами:
-Тебе рано еще кончать, дружок.
Боль и желание кончить рвали на части так, что я забился, кроя их лучшими цересскими оборотами, но в ответ только хохот.
А потом понеслось. Трахали меня как хотели. А я вопил, выл и скулил, пока мог. А потом только хрипел. Да и то только тогда, когда мой рот был свободен. Что же они творили. Иногда я отключался, проваливаясь в темноту. Но, оказывается, к стержню вели проводки, и я приходил в себя от дикой боли разряда, посылаемого в мой посиневший, опухший член. Дырку в заднице раздолбали основательно. Брали и по одному и вдвоем одновременно. Мне казалось, что задница уже разорвана до ушей. Я не чувствовал как сперма и кровь текут по ногам, но ощущал их острый запах. Глаза у меня опухли от слез. Сколько это продолжалось - я не знаю. Я пришел в себя. Кто-то вливал мне в горло спиртное. Что-то сильное, от чего саднящее горло жгло огнем. Я кашлял, но меня заставляли глотать. Лучше бы я не очухивался. Вместе с сознанием в тело вернулась боль. Болело везде и все. Как будто меня вывернули наизнанку через задницу и обратно и оторвали яйца. Я смутно услышал:
-Расплатись с ними, кинь надбавку в виде новогоднего бонуса и пусть катятся.
-А с тем что делать?
-Ну кто же знал, что он такой хилый! Обычно эти, с бульвара, живучие. Да не парься, отвези всех на пустырь у свалки и скинь. Подумаешь, шлюха загнулась…
Я опять потерял сознание.

Больно! БОЛЬНО! Как же больно! Больно и зверски холодно. И кто-то скулит рядом. Или это я скулю?
Разлепил, разодрал глаза. Ничего не вижу. Потом потихоньку мир стал обретать свои очертания. Серый рассвет, холодная изморось дождя. Я попытался приподняться и закричал. Вернее мне показалось, что закричал. Ободранное и обожженное алкоголем горло выдавало только сиплые звуки. Как же больно. БОЛЬНО! Ой, мамочки!!!!!!!
Слезы сами лились градом. Немного полежал, трясясь от холода, но потом понял: если не поднимусь - это конец. Сдохну тут. В заднице что-то мешалось. Удивительно, как я еще это чувствовал после всего. Кривясь, кусая губы и скуля, дотянулся и вытащил. Свернутые в тугой рулик кредиты. В сперме, крови и дерьме.
Трясущимися руками расправил деньги, оттирая их, плача и проклиная этот мир.
Хорошо хоть все не зря. Бумажки легко оттирались под дождем. Меня колотило от холода, но я все пересчитал. Две штуки! Все как договаривались и пятьсот сверху, я улыбнулся искусанными губами. Только тут я увидел узел с нашими тряпками. Качаясь, на четвереньках, зажав в ладони свернутые деньги, я подполз к нашему барахлу. Как одевался - я не помню. Два раза терял сознание, и единственной мыслью было не выронить деньги. Они нам тяжело достались. Потом я услышал, что кто-то плачет. Напяливая куртку, я попытался оглядеться. И увидел Лари. Он «сидел», если так можно было назвать эту позу. Возле него лежал Тини. Так же на четвереньках, прихватив их одежду, я пополз к ним.
- Чего ревешь, подумаешь, отодрали, первый раз, что ли? - просипел я, суя Лари в руки его тряпки.
- Вик, он умер. - прошелестел Лари порванным ртом. Из уголков губ у него текла кровь.
- Кто умер? - я попытался включить мозги.
- Тини.
- Бляяяять.
Я уставился на скорчившееся тело нашего пухлика. Тини был покрыт кровоподтеками и какими-то черно-багровыми точками в районе задницы и паха. Губы у него были синими.
- Чего это за точки? - тупо спросил я первое пришедшее в голову.
- От сигарет… - плача ответил Лари.
- Не реви.
Я выматерился.
-Суки, блядь, элитные. Твари епанные, сытые. Бляди уродливые.
Лари продолжал всхлипывать. Я начал натягивать на него его одежду. Подумав, накинул ему на плечи куртешку Тини. Все равно Тини она уже не нужна.
Мы долго-долго молчали. Холода мы уже не чувствовали, он настолько пробрал нас до костей, что наши тела уже не воспринимали его. Иногда только боль от неловкого движения пронзала насквозь, вырывая из горла короткие всхлипы.

Хорошо, что нас выкинули на окраине Цереса. Все же до дома недалеко.
Я поделил деньги пополам. На двоих по штуке кредитов. Это здорово, это сказочно много. Лари даже улыбнулся, представив, как обрадуется мать и малышня. Я тоже немножко порадовался, прикинув, сколько запрячу в свою копилку.
Как мы шли с Лари домой, словами не рассказать. Мы падали, поднимали друг друга, и падали опять. Шли, и старались думать о чем угодно. О том, что накупим теперь, о том, что все позади. Пытались говорить про то, что можно сутки отлежаться при таком заработке. Главное - мы оба старались забыть о Тини, коченеющем на пустыре. Мы уже ничего не могли для него сделать. Лучше было забыть, стереть из памяти, выкинуть. Иначе жить стало бы невыносимо страшно.
Уже возле дома Лари поднял на меня свои огромные глазищи:
-Вик, нас теперь только двое.
Я сплюнул.
-Не ссы. Свято место пусто не бывает. Еще затрахаемся гонять из-под козырька всех желающих. Впустим того, кто понравится.
Лари кивнул.
-Ты завтра будешь?
- Да вот думаю да. Отчим сегодня точно в нажоре, завтра трахаться полезет. Лучше уж за деньги, чем так.
- Завтра у всех отходняк, можем впустую простоять.
- Дурак ты, зелень недоделанная. Завтра только все и начнется. Все нагуляются, и потянет искать новые развлечения. Так что можешь жопу навазелинить заранее.
Лари засмеялся. Вернее так, хмыкнул и тут же застонал. Уголки разорванных губ саднило.
-Вик, у меня дома мазь осталась, хорошая очень. Снимает боль и отеки. Может, зайдешь? Я тебе выдавлю в пакетик немножко.
Я кивнул, и мы, собравшись с силами, заковыляли по ступенькам ободранного дома наверх, где почти на чердаке жил Лари.
В общем, нам с Лари повезло. Мы круто заработали. Чем не подарок на Новый год?