Отправлено: 10.03.10 18:12. Заголовок: Дети-цветы 3. Побег.

Название: Дети-цветы 3. Побег.
Пейринг: отсутствует.
Рейтинг: секса нет. Но есть насилие и смерть персонажей.
Бета: Lynx.
Предупреждение: авторское видение и оригинальные персонажи.

 Отправлено: 10.03.10 18:12. Заголовок: - Быстрее. - Я… не..

- Быстрее.
- Я… не могу!
- Быстрее!
Окрик сопровождается коротким, злым импульсом. Ашис растягивается на полу, словно от настоящего удара, вскакивает и несется дальше. В два раза быстрее.
За спиной утробно вздыхает обвалившийся потолок, обдавая их пылью, жаром и остатками не погасшего плазменного импульса. Они стараются бежать еще быстрее, потому что знают, чем заканчивается попытка погасить выброс пирокинетика обвалом: камни, бетон, титан, углеродные покрытия особой прочности, да все, что угодно! – раскаляются, плавятся, нагреваются, а потом взрываются с эффектностью ядерной боеголовки.
Примерно тот же механизм, как при попытке погасить напалм водой. Они несутся дальше, ощущая, как быстро нагревается воздух за спиной, как толкаются в голову острые импульсы-приказы: «Остановиться. Прекратить сопротивление!», как неестественно горит в голове от этих мыслей, и движения сами по себе замедляются. Поводок внутри натянут до предела: то ли сам вернешься обратно, то ли сорвешься, и тогда накроет откатом, как гробовой крышкой.
Юпитер, о чем он думал? Лучше б сдох на задании, какое-никакое, а развлечение напоследок.
- Налево.
Направо тупик. То есть, много коридоров воспитательского корпуса, много кабинетов и тренажерных залов, много служебных помещений и блокпостов, плюс еще галерея, но на самом деле тупик. А если вырваться в правый коридор, можно добраться до внешнего лифта.
Мелкий не спрашивает. Мчится следом, и в голове у него нет ни одной мысли. Вся группа телепатов может вывернуться наизнанку и все равно ничего не прочтет.

Личный код: QE-12-T-Y-87/85,
Идентификационный код: информация закрыта, допуск 00.
Возраст: биологический 16 лет,
личностный 11 лет,
последняя коррекция памяти (частичная) – 3,5 года,
последняя коррекция памяти (полная) – 5 лет,
Условное имя: Ависпа
Первичная способность: формирование, перемещение, структуризация энергии (универсальная форма) в носителях органического и неорганического происхождения (пси-кинетика),
средняя интенсивность – 8,7 по шкале Марка-Глессера,
дифференциация (до семи разноуровневых объектов) – 9,2 по шкале Ру,
коэффициент эффективности (нормальный режим) – 6,7 по шкале Коссетти,
коэффициент эффективности (импульсный режим) – 8,9 по шкале Коссетти,
максимальный импульс – 34,5 единиц по шкале Вайнера (существует вероятность увеличения),
максимальная длительность работы (нормальный режим) – 89 часов,
максимальная длительность работы (импульсный режим) – 6,5 часов,
средний срок восстановления ресурса – 18 часов,

Вторичная способность: капсулирование перемещаемой энергии и стабилизация форм хранения
максимальный импульс – 12 единиц по шкале Вайнера,
длительность хранения – 45 часов,
рекомендуемый носитель - без ограничений,
рекомендуемый акцептор – без ограничений.
Сопутствующие:
Телепатия – 0 по шкале Аревского,
Эмпатия – 5, 5 по шкале Морса (частично заблокирован),
Телекинез – 3, 3 по шкале Камински (заблокирован),
Пирокинез – 1,4 по шкале Вульфа/
Неоднократно наблюдались неидентифицируемые темпоральные эффекты.
Внимание! Объект принадлежит к экспериментальной группе «Феникс», обладает способностью к ассимиляции и видоизменению способностей вплоть до полной трансформации пси-характеристик.
Внимание! Объект не обладает способностью к алгоритмизации импульса, рекомендовано не использовать телепатов при работе с объектом.
Внимание! Объект способен к самопроизвольной (несанкционированной) активации. Рекомендовано постоянное наблюдение!




Конечно, они и не собирались прорываться через главный вход. Стеклянная арка, взлетевшая на воздух, была всего лишь иллюзией, да и то не для всех одинаковой. Кто-то увидел взрыв, кто-то обвал, кому-то почудился ураганный ветер, разнесший арку до основания. Страх - лучший в мире иллюзионист. Большинство не увидело и не почувствовало ничего, и поэтому несколько секунд не могло понять, почему это дежурные и курсанты несутся с тренировочной площадки как будто за ними Ищеек пустили. Некоторые, впрочем, бежали как раз по направлению к комплексу входа.
Виновники произошедшего в этот момент тоже бежали. Но только в противоположном направлении - к третьему жилому корпусу.
- Ашис?
- Блокировка снята.
- Немедленно покиньте поме…
- Третий твой!
- Вправо!
- Тревога!!!
- К диспетчерской!
- Лунда, прикрой!
Лунда останавливается на миг, разворачивается: ноги расставлены и чуть согнуты, руки вытянуты вперед, ладони сложены обратным жестом Ампалы – классическая позиция второго уровня.
И-и-и – пепел по ветру! Холл корпуса общежития 1 курса выжигает белым огнем ничем не сдерживаемой стихии. Импульс настолько велик, что рассеивает и поглощает встречные импульсы. От мебели, людей, техники не остается и следа, титановые плиты входа раскаляются, и снаружи он слышит крики – мысленные, разумеется.
Он успел снять ограничительный блок юной «красной».
- Есть! – кричит девчонка, заливисто смеясь, и бросается следом за своими. Да, за своими, она больше не сомневается в выборе, потому что вместе с ограничительным блоком он снял и эмоциональный. А 98% курсантов по-прежнему жаждут убить своих воспитателей.
Наверху жилые помещения курсантского состава, зал совета, информатории и наблюдательный центр. Но они бегут вниз, на минусовые этажи, где расположены тренажерные, генераторы, системы коммуникации и аварийные переходники между корпусами. Здесь Ашис обрушивает стену вместе с дверью, не заморачиваясь тонким взаимодействием, а второй телекинетик, Маар, распыляет в воздухе очередную порцию «винта». Смешно, но на территории лицея нет ни одного химического сенсора. А сварить «винт» из того, что глотают курсанты – не фиг делать.
Правда, это будет не дешевый наркотик, а настоящая отрава, но они же не употреблять его собрались. Лунда чихает, после генерации сильного импульса она слишком чувствительна. Они влетают в только что образованный пролом, сопровождаемые душераздирающим воем сирены, и хохочут, хохочут, не переставая. И это не мешает им бежать.
Стекло лопнуло. Кислота вытекла из сосуда.
Когда они добираются до распределителя, их встречает шквальный огонь патруля. Им везет, среди патрульных нет психокинетика, только «черные» - повелители материи, как помпезно именуются телекинетики на официальных мероприятиях. Совместными усилиями патрульные растаскивают их по помещению коллектора, вдавливают в стены, беспощадно, до хруста костей. Ашис тонко кричит, он оказался придавленным к выступу держателя, его голова запрокидывается все сильнее, шея вот-вот будет сломана. Пробиваться сквозь защиту патрульных нелегко, он пытается, но, черт возьми, мысль – это не энергия, мысль – это неизвестно что, он не может ничего сделать с мыслями, а эмоции дежурных блокированы. В этот момент Эйр, едва шевеля губами, проговаривает абракадабру из чертовой уймы букв и цифр, аварийный защитный комплекс активируется и, согласно выданному сиплым голосом приказу, обрушивает мощь примитивных лазерных резаков на патруль.
Конечно, патрульные могут справиться с любым материальным предметом. Они могли бы это сделать в любую секунду, но одному из них пришлось отвлечься, и уменьшения пси-давления, искры страха и недоумения ему хватает, чтобы скрутить параличом сознание и утилизировать двоих. Третьего он «передает» телекинетикам.
Мысль – это не энергия. Эмоция – это энергия. С ней можно сделать что угодно: взять, отдать, перехватить, переложить с места на место. Все, что угодно.
Дверь открывается – Эйр выпотрошила всех дроидов за те сорок минут, пока искала своих подопечных, и какие-то пароли еще действуют. Наверняка, недолго. Маар плюется кровью, на щеке Эйр глубокая ссадина, Ашис держит голову набок, боясь выпрямиться. Он усмехается, излучая в головы мелких вечный наркотик пушечного мяса: «Победа встретит нас у входа, мальчики и девочки!» – и они бегут дальше. Бегут изо всех сил, позабыв о боли и страхе.
Они взрывают все, до чего могут дотянуться: генераторы, стенды в тренажерном зале, учебную лабораторию. Это чертовски мало, это до обидного мало, но они все еще сохраняют преимущество. Их противники – курсанты 3-4 курса, они младше! У всех стоят ограничители, все блокированы на разных уровнях пси-активации, иначе любая учебная тренировка заканчивалась бы смертью. На территории «Нарцисс» нет ни одной активированной для задания боевой группы. И это – их единственный шанс.
Высоко, почти под потолком – тесный, как кроличья норка канал коммуникации. Он подсаживает девчонку, мальчишки забираются сами, шустро ползут вперед. Для Эйр канал узковат: «Твою мать. Тебе надо сесть на диету» - «Пошел в задницу» - «Напомни мне об этом чуть позже». Они ползут по-пластунски, потому что им никак нельзя касаться проводов, в отличие от Лунды, которая то и дело задевает рукой кабели и восторженно пищит, ловя пальцами проскакивающие искры. Ограничителя нет, и никто не напоминает ей об опасности пережечь синапсы в попытке достать энергию из материала ниже критического уровня, и она выдирает, вытаскивает микроскопические дозы своей стихии из мертвой материи.

Личный код: ER-8-T-R-84/94,
Идентификационный код: информация закрыта, допуск 00.
Возраст: биологический 18 лет,
личностный 18 лет,
последняя коррекция памяти (частичная) – 5,5 года,
последняя коррекция памяти (полная) – невозможна,
Условное имя: Падма,
Первичная способность: получение информации вне стандартного частотного диапазона из носителей органического и неорганического происхождения (ясновидение),
средняя интенсивность – 6,7 по шкале Марка-Глессера,
коэффициент эффективности (глубина сканирования) – 8,7 по шкале Ностра,
коэффициент эффективности (диапазон сканирования) – 8,9 по шкале Ностра,

максимальная длительность работы – 109 часов,
количество объектов – не ограничено,
средний срок восстановления ресурса – нет ограничений,


Вторичная способность: регулирование, перемещение эмоциональных блоков (пассивная эмпатия),
интенсивность – 8,8 по шкале Калдера (класс «Исповедник»),
активный режим – невозможен,
длительность – без ограничений
рекомендуемый акцептор – без ограничений.
Сопутствующие:
Телепатия – 1,2 по шкале Аревского,
Телекинез – 0, 3 по шкале Камински,
Пирокинез – 1,6 по шкале Вульфа.
Внимание! Объект принадлежит к экспериментальной группе «Феникс», обладает способностью к ассимиляции и видоизменению способностей вплоть до полной трансформации пси-характеристик.
Внимание! Объект способен к самопроизвольной (несанкционированной) активации. Рекомендовано постоянное наблюдение!
Внимание! Объект обладает высокими интеллектуальными характеристиками, рекомендовано не использовать воспитательский персонал с недостаточным уровнем IQ.

 Отправлено: 10.03.10 18:13. Заголовок: Он выжег контуры упр..

Он выжег контуры управления всем троим. Весь блок, комбинацию искусственно стабилизированных эмоций – осторожность, осторожность и еще раз осторожность! – взлетел у них в головах фиолетовым фейерверком, ослепив на миг всех четверых. Фейерверк превратился во взрыв, распух ядерным грибом, расправил синие крылья, улетая, и они скатились по этим крыльям вниз, помчались вместе с фиолетовой волной, захлебываясь безумием, хохоча от ненависти и веселья. Волна несла их, проклятых детей своего мира, они мчались на ней в свой невиданный ад, разрушая все на своем пути и не чувствуя ничего, кроме упоения бешенством. Они несли волну в себе, сминая на пути людей, машины, материю и не знали, где и как могут остановиться. Не думали о том, что надо остановиться.
Эйр, прекрасная, неприступная Эйр, ледяная звезда, айсберг, снежная королева – он упал перед ней на колени, волна расплескалась у ее ног неоново-голубым прибоем, Эйр наклонилась, погладила его по щеке, сказала: «Мы знаем, куда идем». И он понял, вспомнил, куда они идут, и волна легла ему в руки. Горячая, злобная, она жгла его, он крепко держал обманчиво-прочные струи, сплетал, накручивал, пока они не превратились в крепкие, горящие алым огнем нити. Нити тянулись к тем троим, что вернулись вниз, сброшенные с крыльев взрыва, он держал их этими нитями и дергал в нужную сторону. Но останавливать их он не собирался.

Он дергает нить: Маар выбрасывает вперед силовую волну – мощную, беспорядочную, ничего не стоит перехватить приказ, да некому, потому что корпус – три ха-ха! – воспитательский, а воспитатели у них люди. Да, обычные слабые люди, достигшие нужной стадии перевоплощения из хранителя человеческого рассудка в его изощренного растлителя. Этого достаточно, чтобы морочить голову обдолбанным и облученным мутантам с пси-способностями, но недостаточно, чтобы хоть что-то сделать с этими самыми мутантами в режиме боевой готовности.
Волна выбивает где-то впереди стену, он хватает Маара за шиворот и дергает в другую сторону. Тот послушно разворачивается, и они продолжают ползти, так дольше добираться, но, возможно, это собьет с толку их противников. Распыленная в воздухе отрава снова заставляет чихать, теперь уже всех четверых, кроме Эйр конечно – королевы не чихают, да, и у них нет ног, вот смеху-то – он гасит что-то впереди. Что это такое, он не понимает, у него кружится голова. Алые нити, которые теперь у мелких вместо контуров, вращают его собственную голову во все стороны, словно шеи вообще нет. Эму кажется, что это не он двигает нитями, а они им. Он перестает видеть, вообще что-либо, от «голода», от нужды собственного дара скручивает все тело, двигающиеся впереди фигурки телекинетиков кажутся обернутым розовой вишневой ватой мороженым. Какого черта, он даже не помнит, какая на вкус вишневая вата! Он тянется к ним, алые нити дергаются, ближе, сильнее, так хочется, проклятые патрульные выжрали у него все, что могли; он тянется, проталкивает вслед за нитями руки – они мне нужны, они мне нужны - потом что-то бьет его по голов, очень сильно, и он, наконец, понимает, что это Эйр, прихватив пряди волос, лупит его головой о стену.
Он отбивает руку Эйр.
- Все. Нормально.
Ясновидящая буравит его налитыми кровью глазами, все еще крепко удерживая за волосы. Потом кивает, и они двигаются дальше. Без «поводков» мелкие опередили их метров на десять и прут вперед без всякого соображения.
Контуры управления устанавливаются, чтобы управлять своим даром. На самом деле, контуры управления существуют для того, чтобы не дать детям стихий съехать с катушек.
Они вываливаются в тренажерную воспитательского корпуса. Их встречают - подготовились мальчики и девочки, противогазы надели, молодцы - он слышит тяжелую, низко гудящую пустоту вместо живой бурлящей энергии человеческого тела и мозга, ее нельзя взять, чертова защита. Он улыбается, стискивая поводки: все трое синхронно выбрасывают волну – синергический эффект двух силовых и одного плазменного импульса производит неповторимое впечатление. Похоже, на это не рассчитывали, и он слышит, чувствует, как голубое чудовище из ветра и огня протягивает лапу оттуда, со своих невозможных высот. Тянет дальше, глубже, намного глубже, чем он мог бы дотянуться сам, рвет защиту, съедает защиту противника. Он слышит их ужас, боль, нет, не их ужас и боль - это страх тех, кто стоит за ними, кто прикрылся своими воспитанниками. Он судорожно тянется за этим страхом, ему чертовски тяжело вести своих напарников, они пьют из него, их чертовы контуры сейчас зафиксированы на нем, жрут его энергию. Он тянется сквозь голубое чудовище, он тянет к себе это живое, человеческое, и рвется. Рвется, как тряпка, как старая шелковая лента, которую натянули слишком сильно. Он чувствует, как его тело взлетает в воздух, разрывается на две части, и сознание гаснет вслед за хрустом костей и звуком расплющенной плоти.
Блядские телепаты. Перестарался.
Его выдергивает из полноценного небытия откат: красные нити огнем шарахают по сознанию, он чувствует медный вкус крови во рту, чувствует боль – ментальный удар отражается на телесном уровне – он ни хрена не видит, но зато слышит, как плачет Эйр. Это, конечно, ерунда, Эйр не плачет, но под удар она тоже попала.
Он дергает поводок, останавливая ребят. В голове вспыхивает ярко-фиолетовым, появляется иррациональное дикое ощущение внутренней слепоты, к черту, контур работает, но останавливаться нельзя было. Их сейчас сожгут на хрен. А что, скажите, делать, если Эйр невменяема? Он разворачивается, рассчитывая поприкладывать ее головой об стенку – хороший надежный метод, но Эйр лежит без движения, только кровь течет из носа. Она не только из носа течет, но для него это сейчас важнее: если сосуды полопались, значит, давление уменьшается, и Эйр, по идее, должна остаться в живых. Он ее не «слышит», как всегда, Эйр практически никогда не слышно, если она этого не хочет. Он наклоняется ниже, смотрит в остекленевшие голубые глаза, с удивлением отмечает, что не ослеп, вполне нормально видит, а вот внутри продолжает «не видеть». Где-то кричит Лунда, он автоматически, не ощущая, как работает механизм, заставляет ее замолчать, заставляет Ашиса поставить щит – блядь, да тут пожар, е-мое, они сожгли атакующих – трясет тело Эйр и не понимает, не понимает, не понимает, что делать.

Личный код: LND-45-U-5-57/78
Идентификационный код: информация закрыта, допуск 00.
Возраст: биологический 13 лет,
личностный 8 лет,
последняя коррекция памяти (частичная) – 1,5 года,
последняя коррекция памяти (полная) – не проводилась
Условное имя: Лунда
Первичная способность: регулируемое воспламенение объектов органического и неорганического происхождения (пирокинез),
средняя интенсивность – 5,7 по шкале Вульфа,
максимальный радиус действия – 91 м,
коэффициент эффективности (нормальный режим) – 4,5 по шкале Коссетти
коэффициент эффективности (импульсный режим) – 7,0 по шкале Коссетти,
максимальный импульс – 22,5 единиц по шкале Вайнера-Мердта (существует вероятность увеличения),
максимальная длительность работы (нормальный режим) – 14 часов,
максимальная длительность работы (импульсный режим) – 1,5 часов,
средний срок восстановления ресурса – 26 часов,

Вторичная способность: образование плазменных импульсов.
максимальный импульс – 14 единиц по шкале Вайнера,
максимальный радиус – 12 м,
максимальная температура – 150000 К.
Сопутствующие:
Телепатия – 4,5 по шкале Аревского (заблокирован),
Эмпатия – 1, 5 по шкале Морса,
Телекинез – 0, 3 по шкале Камински,
Внимание! Заблокированная способность (активирующий телепат) способствует высокой внушаемости объекта, рекомендовано использовать для поддержки устойчивой лояльности объекта.


Эйр у нас ясновидящая, а не он. Это она должна видеть, так ведь? Он укладывается на нее сверху, так, чтобы его голова упиралась ей в лоб, и затихает. Ни о чем не думает, ничего не ждет, просто лежит, просто смотрит слепыми внутренними глазами в темноту и ждет сигнала. Его легкие заполняются дымом, скоро дышать здесь будет нечем, сверху падают какие-то хлопья. Что тут могло сгореть такое, непонятно, Ашис еле дышит, Лунду он почти потерял, он просто лежит и ничего не думает.
Она должна «услышать».
Она «слышит». Через какое-то время, он не понял какое, Эйр тихо говорит: «Слезь с меня, придурок», и он понимает, что началась новая жизнь. Прямо сейчас. Это совершенно бессмысленное и необъяснимое чувство, или ощущение, он забывает о нем сразу же. Оставляет в случайных закоулках памяти, бродить там до лучших времен. Потому что сейчас им надо драться, им надо убивать, им надо убраться отсюда – им надо выжить, и до приторно-фальшивого, на фоне восходящего солнца и моря, полного розового жемчуга, момента, когда «начинается новая жизнь», им еще страшно далеко. Он улыбается Эйр, в ее бледное, расчерченное кровью лицо, шепчет: "Напомнишь мне об этом» - и встает на ноги.
Его святая троица, которая должна была быть меньше на одного человека, смотрит на него безумными глазами гиены и хохочет, не переставая. «Заткнитесь» - просит он, но это просьба в пустоту. Черт с ними, пусть скалятся, если им так проще. Вокруг огонь, горит все, что может, и от жара начинают тлеть волосы. Он командует:
- Наверх.
И они бегут наверх, вся святая троица. И он бежит наверх, и Эйр, и метафор для нее в его голове не находится, потому что какая из Эйр, на хрен, вавилонская блудница, а если это так, то кто тогда он? «Неудачник» - говорит в его голове Листер, он хмыкает, мысленно поправляет: «Нет, ублюдок». Во всяком случае, он крепко надеется на последнее.
Они бегут наверх, ломая и поджигая, что попадется. Это мало что может изменить, потому что сейчас против них выйдет кто-нибудь активированный, и слава Юпитер, если это не будет кто-нибудь из учителей, настоящих, прирожденных психокинетиков. Но это вряд ли: не будет «Нарцисс» рисковать немногими инопланетными специалистами ради утилизации беглых школьников; но вполне, более чем достаточно, вмешательства активированных учеников 4 или 3-го курса, чтобы уложить их совместные останки в одну чайную ложку. И почему их до сих пор нет?
Ответ простой, как два кредита: они просто ждут. Ждут, пока они выдохнутся. Нельзя бесконечно использовать ресурс, нельзя двигаться, выжигая перед собой землю, нельзя – даже в такой идеальной схеме, как связка материя-плазма-энергия. И то, что он не ощущает собственного «выгорания», не означает, что его не ощущают другие.
Он может погаснуть в любой момент, просто сдохнуть, как отработавший аккумулятор. Занятное чувство. Он думает, что отсутствие ощущения связи, то, что он не чувствует работу своего дара, и есть признак выгорания, и наверняка кто-то из телепатов это «услышал». Тогда он думает, что на еще один фокус он точно способен, а все остальное пусть горит синим пламенем.
Они вылетают на первый уровень, несутся по широченному представительскому коридору - никого нет. Ни одного человека, ха! Но зато он ощущает позади «черных», закрытых «черных», и не может понять, активированные они или нет. Они не спешат, зачем? Они будут медленно, соблюдая дистанцию, передвигаться за ними и возьмут, когда посчитают удобным. Ну, хорошо, мальчики и девочки, шоу продолжается.
Он хватает Лунду за локоть: впечатление, что ее душа убегает вслед за другими, девчонка стоит, а душа убежала. Он крепко встряхивает ее за плечо, так же крепко встряхивает нить. Откат долбается в голову адской вспышкой, от которой он тут же слепнет на левый глаз, но он продолжает удерживать «красную».
- Лунда, огонь. Прямо сейчас.
Правая щека курсанта вздулась волдырями. На руках запеклась кровь, и там, где он держит ее за локоть, кожа ползет, оплывая сукровицей.
Он отпускает ее локоть, твердо держа поводок. Отступает на шаг.
- Прямо сейчас.
«Красная» смотрит на него расширенными глазами без радужек, зрачки – как блестящее озеро нефти, как черный оникс, это так красиво. Он повторяет:
- Прямо сейчас.
И отступает еще на шаг. И еще. До тех пор, когда можно уже развернуться и бежать следом за группой, и повторить еще раз, когда их преследователи показываются в коридоре.
- Прямо сейчас.
А потом они кубарем летят на пол, их тащит, их сжигает гигантская, страшная волна огня. Он слышит, как горит кожа на руках, как шипит и трескается кевларовый комбинезон на спине, как кричит страшно, тонко Маар. Но сильнее всех, громче всех кричит Лунда:
- Огонь, сейчас. Огонь, сейчас! ОГОНЬ!!!! СЕЙЧАС!!!!

Личный код: AHY-23-O-06 -Y-65/89,
Идентификационный код: информация закрыта, допуск 00.
Возраст: биологический 12 лет,
личностный 8 лет,
последняя коррекция памяти (частичная) – 2,5 года,
последняя коррекция памяти (полная) – не проводилась,
Условное имя: Ашис
Первичная способность: перемещение материальных объектов (телекинез),
средняя интенсивность – 5,7 по шкале Камински,
максимальный радиус (стандартный объект) – 121 м,
максимальный вес – 121 кг,
дифференциация (стандартный объект) – 6,
максимальная длительность работы – 67 часов,
средний срок восстановления ресурса – 28 часов,
возможна работа с мелкодисперсными взвесями.
Вторичная способность: изменение давления
Максимальный радиус (газовая среда) – 65 м,
Максимальный радиус (жидкая среда) – 12,5 м,
Максимальный радиус (твердая среда) - 0,75 м,
Градиент повышения (газовая среда) – 0,22,
Градиент повышения (жидкая среда) – 0,11,
Градиент повышения (твердая среда) – 0,03.
Сопутствующие:
Телепатия – 0,48 по шкале Аревского,
Эмпатия – 0,78 по шкале Морса,
Пирокинез – 5,8 по шкале Вульфа (заблокирован).

Внимание! Дар объекта пирокинез не поддается регулировке. РАЗБЛОКИРОВКА ЗАПРЕЩЕНА при любых обстоятельствах.

 Отправлено: 10.03.10 18:14. Заголовок: - Быстрее. - Я не..

- Быстрее.
- Я не могу!
- Быстрее!
Порванный «поводок» расплелся, два остальных тоже начинают «тлеть». До черта мало времени, но у его напарников уже просто нет выбора, они могут только выполнять его приказы, так что они вчетвером взлетают по лестнице на второй этаж и останавливаются.
Под ногами двигается пол. Раз. Другой. С усталым вздохом лестница обваливается вниз, в воздух подымаются клубы пыли и мельчайшей крошки. Хорошо лупят, но поздно. Зная состав сбежавшей группы, наверняка рассчитывали, что он не осмелится пожертвовать пирокинетиком: как боевая единица «красная» куда эффективней. Так что может и не лупят, может это все еще последствия грандиозного взрыва, устроенного Лундой.
Маар прислоняется спиной к стене, кровь течет у него из носа, из ушей, из многочисленных порезов. Они сейчас все такие, как хорошо отбитые, но не прожаренные бифштексы. Но кроме крови у этого куска мяса есть еще и глаза – угрюмые, обвиняющие. Он смотрит мальчишке в глаза, почти равнодушно: он устал, он боится, честно говоря, и все равно у пацана уже нет выбора. Маар это понимает.
- Ублюдок, - выплевывает Маар почти неслышно. Он согласно кивает головой. Ублюдок, да, но если они сейчас загнутся, если сдадутся, перестанут действовать – значит, он зря пожертвовал девчонкой, разве нет? Так что он продолжает молча смотреть, и Маар, с трудом выпрямляясь, спрашивает:
- Куда дальше?
Мелкий понимает. Они оба все прекрасно понимают.
- На карниз.
Ашис истерично смеется, его волосы, когда-то блестящего желтого цвета, наполовину сожжены и так густо пропылены, что торчат в разные стороны короткими серыми колючками. Ашис трет волосы руками, пытаясь избавиться от пыли, но это безнадежно, только хуже становится.
- Мы летать не умеем. Левитировать тоже.
Он усмехается.
- Но мы попробуем.
Он с удивлением замечает, что даже мысленно называет парней по именам. Это что-то значит?

Личный код: MRA-13-Q-06 -Y-66/92,
Идентификационный код: информация закрыта, допуск 00.
Возраст: биологический 14 лет,
личностный 10 лет,
последняя коррекция памяти (частичная) – не проводилась,
последняя коррекция памяти (полная) – не проводилась,
Условное имя: Маар,
Первичная способность: перемещение материальных объектов (телекинез),
средняя интенсивность – 7,1 по шкале Камински,
максимальный радиус (стандартный объект) – 187 м,
максимальный вес – 400 кг,
дифференциация (стандартный объект) – 6,
максимальная длительность работы – 99 часов,
средний срок восстановления ресурса – 22 часов,
Вторичная способность: образование плазменных импульсов.
максимальный импульс – 14 единиц по шкале Вайнера,
максимальный радиус – 44 м,
максимальная температура – 5000 С, рекомендована связка с пирокинетиком,
наблюдались неидентифицируемые эффекты возгонки твердых материалов.

Сопутствующие:
Телепатия – 3,23 по шкале Аревского (заблокирован),
Эмпатия – 3,22 по шкале Морса,
Пирокинез – 1,2 по шкале Вульфа.
Объект отличается высокой стабильностью дара, рекомендации отсутствуют.




Там наверху, где ярко светит солнце, где сырой уличный воздух кому-то кажется свежим, где яркие неоновые вывески ничем существенным не отличаются от цветов на проволочных зеленых ножках, так вот, там наверху, неотличимые от всех остальных, стоят две многоэтажки. Не высотки, нет, обычные здания, на которых время от времени появляются голографические, вяло линяющие объявления о сдаче в аренду или предложения о взаимовыгодном сотрудничестве. В эти здания каждый день набивается уйма людей, вполне обычных, здравомыслящих, образцовых граждан с образцовыми чипами и каждый вечер оба здания покидают ровно такое же количество граждан с ровно таким же количеством ДЛК. Не граждан, без чипов, паспортов и Личного Индивидуального Кода гораздо меньше, но они тоже бывают.
Оба здания служат точками выхода для «Нарцисс». Так же, как и главный комплекс выхода, который здесь, на уровне земля-ноль имеет вид обычного полуподземного гаража. Остальная часть проекта – учебные помещения, жилые корпуса, полигон, лаборатории, размещаются глубоко под землей. Уровень минус, минус, минус.
Большинство из них в первый раз видит настоящее небо на первом тренировочном выходе. Неутешительно? Возможно. На самом деле все они считают, что та иллюзия неба и солнца, которая транслируется на гигантский купол комплекса, намного красивее, чем реальность. Ведь они видят чистое хрустальное небо с лиловыми полосами зари и лунами положенного им серебряного и золотого цвета. Они видят множество звезд, чей свет не заслоняет розовое марево мегаполиса. Они видят пухлые кучевые облака с голубыми донышками и солнце, не затуманенное смогом. И воздух у них внизу чистый-чистый, и даже запах можно синтезировать, если хочется.
Точки выхода на зданиях: площадки для воздушного транспорта, наверх поднимается невидимый никому лифт, группа вываливается из его бронированного горла, аэрокары съедают группу быстрее, чем в 30 секунд – норматив – и все. Никаких следов, никаких свидетелей. На всякий случай, выдуманный составителями учебников по стратегии или правилам сохранения секретов, выходы на площадках охраняются: может, от желающих загнуться от электрического удара, провзаимодействовав с замаскированным лифтом, может, от спятивших террористов, возжелавших попасть в ад прямым транспортом, кто знает. Но охрана есть: часовые – обычные люди, но в обязательной броне и вооруженные. Сказка о мафиозных лицах, занимающихся своим неправедным бизнесом прямо рядом с благополучными ухоженными гражданами великой страны, служит им отличным прикрытием.
Это так… возбуждает… лояльных граждан. Черт, боевые группы могли бы спускаться прямо на первый этаж, потрясая пульсаторами, нейтронными бомбами, красными знаменами, да хоть маршировать под музыку – все равно никто ничего бы не увидел.
Наверное, позже, когда они будут расстреляны боевиками, наверняка уже выстроившимися на крышах в боевом порядке, когда они разобьются в в шахте лифта или когда их всех утилизируют, тогда будут предусмотрены специальные меры против беглецов. Но пока никаких специальных мер не принято.
Ашис всхлипывает, стонет, выпрямляясь. Этот звук тонет в нарастающем ровном гудении, которое, они все знают, слышно только в их головах, в их специальных, искусственно модифицированных мозгах. Это гудение означает синхронизацию импульса комбинированного действия. От гула вибрируют кости черепа, в мозгу снова вспыхивает это проклятое: «Остановись», как будто он действительно послушается, они срываются с места, все вместе, двигаются по-разному, но одним слитным движением. На ходу он пытается найти что-нибудь, какой-нибудь источник энергии, который сможет утилизировать, не сосредотачиваясь. Это получается плохо, это получается отвратительно: здесь нет людей, а для него, для них всех, как для мифических кровососущих вампиров, нужна энергия живых существ. Не обязательно людей, но лучше всего людей – это самый высококлассный источник питания. Работает аварийный генератор, нет ни стендов, ни тренажеров, только обычные бытовые накопители - это просто дрянь. Это энергия, на утилизацию которой надо затратить половину того, что получишь. И лучше ничего нет. А ему уже плохо, очень, очень плохо и он почти перестал это осознавать.
Лифт – точка выхода. Где он еще может располагаться, кроме как в корпусах обучающего персонала? По логике – вроде бы да, на самом деле эту часть сведений раздобыла Эйр. Они не знают, правда это или нет.
Когда они находят лифт, и Маар вскрывает его, как консервную банку, он совершено ничего не испытывает. Никакого там облечения или радости. И когда оба телекинетика начинают работать, когда тянут из него энергию, он перестает испытывать что-либо вообще. Он знает, что должен чувствовать, когда перемещает энергию через себя, когда является питающим элементом, это не редкость, их тренировали, и это было даже забавно, когда в круг включались только «белые», такие же психокинетики, как он сам. Но сейчас он не чувствует ничего. Это должно пугать, но не пугает, пока Эйр не поворачивается к нему, что-то спрашивая. Он видит, как она шевелит губами, ему кажется, что он даже чувствует вибрацию воздуха, но никаких звуков он не слышит. Зато видит, что у Эйр вместо глаз шевелятся червяки.
А потом он падает в черную дыру.

 Отправлено: 10.03.10 18:15. Заголовок: В черной дыре времен..

В черной дыре времени не существует – это все знают. Поэтому он не знает, сколько прошло времени, когда чувствует, как кто-то держит его за руку. Дергает за руку, бьет по руке, обжигает! Он открывает глаза, он видит, как Эйр прижимает к его руке крошечный огонек пламени – у всего старшего выпуска есть слабая способность к пирокинезу, - на кисти уже несколько ожогов. Но он чувствует только прикосновение пламени. Почему-то очень больно.
- Приехали, – хрипит Маар, сплевывая кровь на пол.
- Куда? – спрашивает он. Собственного голоса он не слышит, по-видимому, и никто не слышит. Но Эйр смотрит на его губы, смотрит глазами, никаких розово-серых червяков, читает по губам.
- Почти на крышу. 27-ой этаж.
- Вниз, – шепчет он, делает жест рукой – вниз.
- Наверху транспорт, - мягко произносит Эйр. Он слышит ее голос, вполне четко, нормально, только в последний момент, звук вдруг резко понижается и звучит медленно и раскатисто, низким басом. Как же он тогда говорить будет.
Он отрицательно качает головой. Ему надо как-то объяснить, что надо вниз. Что наверху у них нет шансов, они слишком слабы, их слишком мало. Пусть там и люди, обычные люди, но их слишком много, а если кто-нибудь успел вернуться назад, хотя бы одна активированная группа, то шансов нет. Ноль. Минус. Отрицательная вероятность.
Внизу, там, где только люди, просто люди без оружия – шансов больше.
Он встает, тело как из бумаги сделанное – легкое и хрупкое, указывает пальцем в закрытую дверь обычного лифта. Спускаться можно и на этом, но он гораздо тяжелее обычного, к тому же лифты здания наверняка никто не отключал. Оба пацана настолько измучены и вымотаны, что их хватает только на покорное выполнение приказа. Он «слышит» эти больные зеленые комочки обреченной усталости, отчаяния, но ничего сделать не может. Нам просто надо выбраться отсюда, парни, просто выбраться...
Ашис продавливает стену. Выход предполагается только на крыше, так что им нужна дополнительная дверь. Там, снаружи, под испуганные крики людей, мраморная облицовка стены раскалывается, осыпается. Стена идет трещинами, словно что-то разрывает ее изнутри – зрелище жуткое, завораживающее в своей апокалипсической невозможности. Люди разбегаются, разнося панику и страх, охрана уже подняла тревогу. Но за то время, пока стена обрушивается и они выходят наружу, он успевает дотянуться до примчавшихся охранников и высосать их досуха.
Четыре человека умирают, не успев даже понять, что произошло. Четверо нелюдей, получившие их энергию, настолько устали, что не могут ощутить ни полученной силы, ни полагающегося чувства насыщения. Просто жизнь, просто энергия. Он нагибается, вытаскивая из рук мертвого охранника пульсатор, кивает остальным – вооружиться. Они следуют его команде беспрекословно. И с той же молчаливой, полумертвой готовностью идут следом за ним.
Вой сирены оглушителен. Как ни странно, в коридоре они обнаруживают еще пару человек, по-видимому, техников, утилизируют, по-прежнему ничего не ощущая, добираются до обычного лифта. Смутно его удивляет, что никого нет: ни бегущих сверху боевиков, ни воспитанников «Нарцисс», ни полицейских. Хотя полицейским, наверное, рано. Они так выложились за это время, они так вложились в это время, что теперь не понимают, как может быть иначе: почему они не убивают? Почему некого убивать?
Это неправильно.
Возможно, именно это ощущение и спасает их, когда лифт внезапно обрывается и летит вниз. Они умудряются остановить кабинку, она действительно заметно легче, обычный пластик и углерод. Они даже стену не взламывают: прожигают дверь кабинки пульсаторами, выбираются наружу, оглядываясь и невольно щурясь, хотя освещение здесь точно такое же, как и везде.
Они похожи на полуослепших, мокрых, грязных крыс, спасшихся с тонущего судна. Они выглядят жалкими и больными, несмотря на кровь и оружие в руках. Им не приходится убивать тех двух охранников, которые примчались по тревоге, он утилизирует их еще из лифта, подпитывая телекинетиков. Их некому видеть такими, жалкими и несчастными, но это совершенно неважно, а важно, что они успели спуститься, упасть до седьмого этажа. А вот дальше им придется летать.
Грохот упавшей вниз кабинки, кажется, сотрясает все здание. Конечно, тех, кто их преследует, это не обманет.

Катался ли Маар на каруселях? А Эйр? А он сам? С уверенностью он может сказать только о Мааре, потому что курсантам первого-второго курса уже не чистили память. За исключением особенных случаев, разумеется. После провала двух экспериментальных групп перед их выпуском, после живого примера их собственного ущербного, нестабильного существования, тотальная амнезия перестала быть постоянной практикой. Идея выращивания сверхпослушных, наделенных сверхспособностями супербиороботов почила в бозе. Аминь.
Для него самого, для Эйр, для Гила, Шейлы и всех остальных, это уже не имело значения. Все возможно. Может быть, кто-то из тех, кто трахал их детские задницы, и правда играл роль заботливого папочки. Потому что так прикольнее: реально видимость, что трахаешь детей. Возможно, даже своих. Может, кто-то из тех, кто использовал их по назначению, по прямому назначению – поиск и ликвидация, или поиск и шпионаж, или еще много чего – может кто-то из них, проникнувшись ложным сочувствием к ненастоящим детям, которые изображают детей, не понимая, что на самом деле таковыми и являются, кто-то из таких людей и водил их на аттракционы. Он бы не удивился, абсолютно, формы человеческой жалости и сожаления иногда непредсказуемы. Но он думает над всем этим сейчас, потому что, как это ни смешно, – он боится. Не того, что совсем ничего не получится, не того, что они все равно погибнут, как бы не старались, а того, что погибнут из-за него, из-за его «неправильной оценки ситуации», из-за его ошибки, из-за его слабости в самом конце.
Очень не хочется облажаться напоследок. Поэтому он спрашивает:
- Ты на каруселях катался? На такой открытой платформе, которая опускается и подымается?
Он знает, как выглядит этот аттракцион: у него были миссии в общественных местах вроде парка или цирка. Он не знает, что об этом могут знать мелкие. Но знать должны. Их выводят в город на экскурсии, они получают специальные такие смешные задания: увидеть, принести, доложить, поговорить, подружиться, цель которых на самом деле – социальная адаптация и отработка навыков общения. Должны знать.
- Да, – отвечает Маар. Ашис молчит, наклонив голову набок. Шея у него стала отекать и чертовски болит, но он молчит. А что еще он может сделать?
- Сейчас мы будем делать нечто подобное.
Он видит усталое недоумение на изгвазданном личике Маара, он ощущает удивление Эйр. Он попытался бы улыбнуться в ответ: черт возьми, вызвать удивление Эйр – это надо долго прыгать выше головы, пока не прыгнешь выше радуги. Но улыбка не получается, и объяснить им сейчас все эти фокусы с прямым и обратным временем, с тем, для чего у него самого пока нет соответствующих названий и понятий, он не может. Просто поверьте мне, ладно?
- Просто делайте, что я скажу.
И они делают. Стена - прочнейшая углеродная арматура, стеклобетон. Использование нанороботов для возведения этих зданий превратило заурядные офисные многоэтажки в одно из прочнейших сооружений Танагуры. Они становятся лицом к стене, упираются руками. Что с этим можно сделать? Даже если с тобой два телекинетика, тем более, уже совсем ослабевших?
Он становится рядом с ними и думает, что на самом деле он тоже не знает точно, что надо делать. Это правда. Никто его этому не учил, никто не объяснял, как это все происходит. Никто, черт возьми, даже возможности такой не допускал! Вот только чувства превосходства он по этому поводу не испытывает. Ни гордости, ни удовлетворения от осознания себя первым. Какой смысл быть в чем-то первым, если ты не знаешь, что с этим делать?
Тогда, в первый раз, он ощущал угрозу. Он был в опасности, он чувствовал эту опасность всей шкурой, каждой клеткой тела. Он хотел, он отчаянно желал выжить. А теперь… а теперь он не может сформулировать свое желание, даже если от этого зависит его жизнь. Он устал, он дьявольски устал, он никогда не думал, что можно так устать – чтобы совсем все равно, чтобы не слышать самого себя, не слышать ни свой голос, ни собственные ощущения, ни черта.
Он просто… хочет выбраться отсюда. А для этого надо, чтобы стены не было.
И тогда стена исчезает.

Ни часом позже, ни днем позже, ни много лет спустя, он так и не смог вспомнить, как же это тогда все происходило. Стена, конечно, не исчезла, иначе бы они просто разбились в одну большую лепешку на асфальте, да он и не желал исчезновения стены целиком. Он представлял это как медленное таяние – стена не исчезала полностью, но лишалась энергии, «выгорала» изнури вплоть до молекулярных связей. Он не знает, как это выглядело в физическом плане, что это представляет собой на физическом уровне, но он полагает все это чем-то вроде исчезновения времени. Он забирает время существования, как забирает энергию людей из их тел и эмоций, как всасывает энергию источников питания. Время – это энергия, ее тоже можно взять, ее можно переделать, можно переложить с места на место.
Хотя он не знает, куда девается время, которое он забирает.
И сейчас не знает. Он просто стоит лицом к стене, он слышит, как сюда бегут люди – обычные, открытые, пульсирующие страхом, смелостью и решимостью. И это было вкусно, это всегда была самая легкоусваиваемая, самая лучшая смесь, но сейчас он просто не в состоянии ею пользоваться. Он слышит, как сверху спускаются другие люди – обученные защищаться от таких, как он, от таких, как Маар или Ашис. Они тоже были обычными людьми, пусть и с оружием, он мог бы и с ними справиться. Но тоже не сейчас. Он не слышит еще кого-то, кого-нибудь из тех, кто учился не только защищаться. Его не удивило бы, если бы кто-то из этих последних сейчас зашел прямо в это помещение и сжег его мозг, там уже и сжигать-то почти нечего. Но он все равно не испытывает никаких эмоций, и нет никакого желания, как просто выбраться отсюда.
Это он и делает. Не зная как, не ощущая как. Просто… стена теряет свое время, становится призрачной, ненастоящей. Можно видеть ее, чувствовать ее твердость и гладкость, но это только подобие, это теперь совсем другое вещество. И это вещество подрагивает от толчков его ладони, как живое, растекается под нажимом, а потом сразу становится сухим и ломким. Он прорывает двухметровую стену, как картон, как вату, двигается в ней, как червяк в земле. Это странное заражение, эрозия, распространяется вниз, дальше, и он, его тело опускается по мере разложения. Он приказывает Маару держать «платформу» - площадку, на которой бы они опускались. У него что-то с голосом, но Эйр справляется лучше, говорит ясным четким голосом, и теперь вниз они спускаются не собственными телами, а как бы стоя на одной узкой платформе. Это оказывается не только удобно, но и безопасно, потому что разложение вдруг становится стремительным, и они несутся вниз почти так же быстро, как спускались на лифте.
Он думает, что в конце они просто падают, настолько быстро все происходит. Площадка содрогается от соприкосновения с полом первого этажа, и он думает, что эрозия продолжается и дальше, уже без его участия, но это не предохраняет их от удара. Здесь не лифт, держаться не за что, каким-то чудом ему удается погасить инерцию, несколько раз кувыркнувшись по фундаменту, а потом по асфальту. Придя в себя от удара, он оглядывается, видит всех остальных, тоже упавших наружу и примерно в такой же степени пострадавших. Тогда он понимает, что чудо здесь ни при чем, кто-то из мальчишек «поймал» их всех при падении, и все было бы замечательно, если бы это означало конец. Но это, к сожалению, не так, так что они встают, помогая друг другу, что не очень-то приятно делать на глазах охранников, держащих их на мушке. Но потрясение, вызванное прободением капитальной стены здания и явление среди ее обломков четырех ободранных, избитых подростков играет с ними плохую шутку: он легко перехватывает эти чувства, не у всех, у ближайших четверых, и направляет в другую сторону. Эти четверо поворачиваются и начинают палить по своим товарищам, что служит хорошим отвлекающим маневром, и им удается покинуть линию огня. Затем он и Эйр открывают пальбу, а Маар и Ашис корежат кары.
Охранники оказываются профессионалами, без скидок на человеческую природу, так что хаос быстро перерастает в локальную нешуточную войну, и им приходится буквально ползти к последнему исправному кару, благо он бронированный. Это очень хорошо, потому что щиты Ашиса сдохли примерно в ту же секунду, когда Эйр открывает дверцу и импульсом, слабо, по касательной, задевает Маара, попытавшегося прикрыть ясновидящую. Наконец машина трогается, окутанная, как фатой, розоватыми вспышками гаснущих импульсов, но им все равно удается выехать с площадки и, протаранив полицейский кар, выбраться на проезжую часть.
Вслед устремляются еще две машины, их попытаются блокировать уже на перекрестке. Это мало его беспокоит, гораздо больше он опасается вертолетов, и в основном из-за этого велит поворачивать к ближайшему спуску в метро. Их кар с ходу вклинивается в здание станции, Эйр заставляет машину крутиться в помещении, причиняя максимальные разрушения, переворачивает машину и блокирует вход. Они выскакивают, несутся вниз, куда-то, он не помнит куда; люди, машины, оружие, стены – все слепилось в один невразумительный, горячий ком. Он двигается на автомате, он реагирует на автомате, словно ему в голову заложили линию, как программу закладывают в мозг робота, и кроме этой линии в его сознании ничего не осталось.
Они вваливаются в служебный коридор, в кого-то стреляют. Где-то на задворках сознания мелькает мысль о том, что вместо того, чтобы стрелять по людям, надо было их утилизировать. Почему-то мысль вызывает у него удивление – какая, на фиг, утилизация, он на ногах еле стоит – и они бегут дальше. Щитов больше нет, ни у кого, даже у Эйр. Значит, когда он выпадал из реальности, она использовала свою связку с ним и отдавала энергию пацанам. Это плохо, ясновидящие вообще не приспособлены к передаче энергии, это глупо, но говорить сейчас об этом некогда. В каком-то техническом зале еще двое, судя по выражению лиц, они вообще не в курсе, что на станцию совершено нападение. Он оглушает их, вместо того, чтобы убить – совсем обалдел, что ли? Оглушает ударом, как нормальный, потому что на большее, чем удар рукой, его уже не хватит, это даже смешно. Маар стреляет по мониторам, компы взрываются, клубами валит удушающий дым. Они двигаются дальше, туда, где есть спуск на нижние горизонты. Они спускаются все ниже и ниже, как кроты или, вернее, как крысы. После третьего уровня они ничего не поджигают, даже когда находят, наконец, старые проржавевшие щиты радиационной защиты, отгородившие старые коммуникации от линий метро, даже тогда открывают их вручную, используя собственную физическую силу. Проникают внутрь, в старинный коллектор, где воды по щиколотку: вода слабо «фонит», воздух застоявшийся, нечистый, словно гниль вдыхаешь, а не воздух, темнота непроглядная, совершенная, звуки их дыхания и шорох воды под ногами. И тогда их настигает осознание того, что они сделали.
Всех вместе. Одновременно, как удар.

 Отправлено: 10.03.10 18:15. Заголовок: Эйр опускается на ко..

Эйр опускается на корточки, несколько раз судорожно хихикает и затихает. Маар шлепает по воде ногой, Ашис стоит неподвижно. Он тоже стоит, пытаясь разобрать корявый горячий ком в своей голове на отдельные фрагменты, на что-то внятное. Получается плохо, так что он быстро бросает это дело и думает, что им пора двигаться.
Да, они выбрались. Они ВЫБРАЛИСЬ. Их жизнь теперь будет совершенно другой, вообще другой. Просто сейчас он слишком сильно устал и не может ничего думать по этому поводу. У них просто другая жизнь, и в этой другой жизни надо идти дальше. Им надо добраться до Цереса и затаиться. Лечь на дно. Практически буквально.
Эйр кашляет, надрывно, сильно, он удивляется, с чего бы, но не спрашивает, просто ждет, пока закончится приступ. Потом говорит:
- Поставить щиты. Намертво. Мы идем в Церес.
Первую фразу он произносит зря. Оказывается, все трое уже это делают, просто он плохо ощущает их. Настройка щита – процедура специфическая, занимает время, требует высокой концентрации. Зато практически не требует энергии и обеспечивает отсутствие ментального следа. А то, что их будут искать телепаты, не подлежит сомнению. Так что он даже не пытался продумать какие-нибудь ходы по симуляции их гибели или еще что. «Нарцисс» – не та организация, которая спустит своему агенту гибель, о нет, они будут копать, пока не найдут след, тело, фрагмент, хоть клетку – так что стараться по этому поводу не стоит. Но закрыться они могут. И если не использовать свои способности, хотя бы какое-то время, есть шанс не выдать себя.
- Церес, - хрипит Ашис, надо полагать, презрительно, но проблемы с шеей и голосовыми связками не дают ему возможности выразить свое презрение. Остальные молчат: а куда еще деваться людям без чипов?
- А куда?
- Есть пара мест, - тихо отвечает Эйр, вставая. Он знает, что она улыбается: в темноте не видно, и он не чувствует ее эмоций, но знает, что она улыбается, - веди, командир.
Он кивает, как если бы она могла увидеть. Хотя, Эйр, конечно, все понимает, и они снова идут. Темно, мокро, противно. Остаточная радиация щекочет кожу, от слабости подкашиваются ноги, страшно хочется пить, от Маара тянет кровью и болью. От всех тянет болью. Но от пацана сильнее. Все равно.
Им идти еще восемь часов. Или чуть меньше, или чуть больше. Им предстоит провалиться в слив с незакрытой решеткой и потратить полчаса на то, чтобы вытащить Маара и привести его в сознание. Им еще надо будет встретиться с какими-то людьми, скорее всего контрабандистами, и прятаться от них, да, прятаться, как обычным крысам, мелким и слабым, хотя и с зубами, прятаться от сильных, больших двуногих. Им еще придется задыхаться в сыром тухлом воздухе, падать на ржавый пол, давить наглых крыс ногами, разбивать им головенки рукоятями пульсаров – одна из тварей укусила его за щиколотку, прокусила ботинок, а? – и думать о том, что налет еще одной крысиной стаи они не перенесут, если не применят свои силы.
Им еще выбираться на поверхность: мокрым и грязным, больным от усталости и энергопотерь. Искать заброшенный сто лет назад завод, на территории которого было относительно целое здание бывшего склада, где они обнаружили два начавших разлагаться трупа и несколько контейнеров с кислотой. И кому, на хрен, могла понадобиться кислота в таких количествах? Решили организовать производство ширки? На выяснение всего этого, на вынос тел, на поиск какого–нибудь другого более подходящего помещения уже не останется сил, так что они повалятся на пол, на какие-то тряпки, и заснут сразу же, оставив караульным Маара, у которого сильно болит рука и которому все равно не уснуть. В этом они, правда, ошибутся, телекинетик все же заснет, но по каким-то причинам их никто не потревожит, и они будут спать спокойно и долго. Им опять повезет, как везло весь этот страшный чудесный день, словно кто-то взялся помочь им решить неразрешимую задачу, и он бы поставил себе высший балл по теории вероятности, если бы знал, что это такое.
А ночью следующих суток он проснется и подумает, что серной кислоте можно найти более изящное применение, чем очистка наркотического сырья, и что в слове «кислота» заключена какая-то привлекательность.
Так все и будет.

 Отправлено: 10.03.10 23:00. Заголовок: винни-пух, о, вы ре..

винни-пух, о, вы решили выложить-таки 3-ю часть? :)
Очень нравится, вот только почаще бы продолжения. ;) А ведь остался еще и мир "Дороги", и "псионический" цикл... Эх...
Спасибо!

 Отправлено: 10.03.10 23:35. Заголовок: Koshka-Varezhka пожа..

Koshka-Varezhka пожалуйста. Я и четвертую выложу и пятую. когда отбетят.

 Отправлено: 12.03.10 00:34. Заголовок: А, ясно. Ну, я-то г..

А, ясно. Ну, я-то готова читать ваши фики в любом виде, но забота о качестве - это хорошо. :) Будем ждать. И шестую, и последующие. Лишь бы у вас вдохновение не кончилось. ;)

 Отправлено: 12.03.10 02:40. Заголовок: Скорее время...

Скорее время.

 Отправлено: 12.03.10 18:35. Заголовок: Ох, как же я люблю В..

Ох, как же я люблю Ваши фики!

Спасибо!

 Отправлено: 12.03.10 23:22. Заголовок: anita пожалуйста...

anita пожалуйста.