Ai no Kusabi. Форум.

Ой вей, и шо это ты придумал? Да хто ж на это пойдеть? Разве только поц без денех.
Шо? Мировой успех? Меня там не было. Ну давай побачим.
Это шо? Главный герой? Такой худенький? Малек чернявый. У нас бычки и то толще.
А эта роскошная шмара? Не шмара? Люди, вы совсем ума решились? Это мужчина? Натуральная блондинка - и мужчина? Хто ж смотреть будет?
О, вот эту цыпочку надо будет сделать главной шмарой. Глаза зеленые, глаза бедовые… Обратно мужчинка? Да вы с меня смеетесь. Не смеетесь… тем хуже. Ша!
Значит так. Работать будем творчески.
Малек у нас будет вором в законе. Главарь пересыпкинских бандюганов. Шмара – его краля.
И вторая шмара хотит отбить завидного кавалера у подружки.
А в етом годе мальчики собрались на дело – пощипать жирных мидасских карасей. Пока шмара там чепурила носик, фартовой вляпался в переделку как последний поц. И если б мамзель не шмальнула своевременно из нагана над их чесоточными головами, то выплакала бы свои прекрасные глаза.

Оголец почистил щиблеты, чтобы не уронить в себя в глазах крали, и галантно приглашает:
- Барышня, не хотите ли пройтися до нумеров? В нумерах нам разговаривать будет авантажнее. Наша любовь расцветет там как майская роза.
В нумерах барышня принялась откалывать коленца: де, ви, может быть, нездоровый, хиба чиво ви такой мелкий? Да в нумерах раздягаться не буду, мне мама не велит. Но пощупать вас имею желание, знойный мущина!
- Тогда прошу пройти в авто, - излагает малек, приосанясь. – Я согласен за любовь на вашей территории.
- Поедем в таксо? Крррасота! – и краля везет его к себе на квартеру.
Мазелька приводит поца в мамашину квартеру и ни сходя с места заваливает на постель.
Поц отбивается как оглашенный - у него исподнее не в порядке. Но шмара таки не смотрит на исподнее и предается страсти.
Подружка шмары ложит глаз на завидного кавалера. И начинает стараться вокруг фартового. А он на нее плювает с маковки Дюка.
Тогда зеленоглазая цыпочка начинает отчаянно ревновать и имеет с подружкой следующий разговор:
- Я тебе скажу за твоего кавалера, шо с тебя смеется весь Привоз, рыба моя!
- А твой кавалер у мине пятки вытирал! Побойся бога, шо значит смеется! Он у меня нежный мальчик, шо тут такова?
- Твой мальчик хотит иметь себе всех девочек, не за тебе одной он страдает. Мамаша будут недовольны, пускай уже он идеть себе с богом.
- Я тебе скажу, шо мой Рики девок портит, так я ему его черные глази повыцарапываю, ежели що. Вы мине завидоваете, так это не новость – раз ее знает весь Привоз.
Вторая краля натурально в истерике от такого реприманда. Вся в горе, в пудре и помаде жалится своёму рыжему черту, мечтая об чернявом кавалере как об нижней шелковой юбке с французскими кружевами.

А бандюганы крепко задумались за своего пахана и пошли трошки шукать по мазам. Не замастрячили ли кента мусора, стремясь погубить его молодую жизнь, чи он пустился в одинокое плаванье?
Шумит ночной Марсель и прочие культурные красоты Одессы-мамы. И на одной малине находят пахана - всего в рыжовье, в брюликах, у ног блондинки в роскошном белье.
Шмара им помыкает, как это только может сделать женщина с мужчиной! И бандюганы понимают, шо потеряли для деятельности на благо своего общества этого неверного дамского угодника, плювают ему в миску с черной икрой и уходят не прощаясь с этого острова любви в пучине беспредела. Поц душою за пацанами рвется, но опа! Шмара кривит губки - а как же, такой кадр может убечь, - и надевает на его голду, как на дворового пса.
Следующий кадр: шмара со своим кавалером культурно кушают судака в ресторации грека Ставракиди. Музон, танцы-обжиманцы, на шмару западает богатенький фуфел с родословной длиннючей, як у борзой суки господина полицеймейстера, шоб она сдохла.
- Позвольте вам получить по морде, жертва аборта. - и Рики лупит фуфела в шнобель прямым, как делают счет в бильярдной кривого Якима.
Набегают мильтоны, палят из шпалеров в белый свет как в копеечку и волочут таки галантного ухажера в холодную.
Кавалер, не докушав порционной икры, давит вшей на нарах, мечтая об шмариной постели и рюмке холодной водки с чесноком.
Шмара ревмя рыдает у мамаши, клянется хоть завтра заключить на небесах брачный союз двух любящих сердец. У мамашки сердце не камень, маляву кому надо черканула - и поц из тюрьмы вышел как фраер, при часах и в щиблетах.
Вернувшись, любовь у них началась прямо как у молодоженов. Шмара свое дело знала крепко, а малек утонул в ней как кутенок в разливе. И тут идут те десять минут фильмы, на какие зритель попрет как чумовой лосось на нерест.
Любовь-морковь, а у нашего фраерка есть кореш. И ему тот кореш хуже родного брата, быдто одна мама их родила. Они имели совместный гешефт с той поры как выросли шоб дотянуться до чужих карманов. Кореш уронил слезу по непутевому другану, послухал про тую бедовую шмару, как она братана под каблуком держит, и положил себе вызволить кореша.
Ой да шо ви мине рассусоливаете как нищий на церковном дворе! Быдто фартовый не найдет у Кересе, как купить американский шпалер для своей надобности. Он таки купил пушку и бонбу и другана как мальца сховал на тайной хате. Сховал, как мадам Апперкот свое приданое, и решил провернуть гешефт с его мамзелью. Кореш, как святой гений Александр Сергеич Грешензон, сочиняет письмо, положите под бочку на заднем дворе пять лимонов денежных билетов, если хотите еще увидеть вашего пупсика.
Шмара тем временем рыдает в три ручья как корова у подружки на груди, бусики перебирает, жалится мамаше на дорогую пропажу. Фартовый кавалер пропал. Подружка намек подпускает, что чернявый сделал ноги с ейной неуемной страсти, которая ему надоела хуже ежедневной гречневой каши в заведении мадам Петуховой. Шмара не верит и рыдает во все свои прекрасные глазья.
Змеища зеленоглазая - и та прониклась горем, как вобла рассолом, и вовсю мазельку утешает. Я, грит, пошлю своего Котю пошукать, вдруг такой роскошный кадр по бабам пошел напоследок, предчувствуя скорый счастливый брак.
Котя как скаженный бегает по Молдаванке по приказу своей дамы, только в смысле кавалера там пусто, как пусто в банке Сельскохозяйственного общества после налета Бени Крика.
Наш покоцанный поц просыпается на хате, где он где давил массу в люле, и видит, что к крале ему возвращаться пожалуй что и незачем.
Краля страшна в гневе. Она читает письмо, красноречивое как послание от Александра Сергеича Грешензона Анюте Павловне Керн, и готова грудью лечь поперек той дороги, где провезут в пролетке ейного кавалера. А тем временем Котя таки не зря месил пыль на Молдаванке. Он рыл землю как лев и нарыл следы от щиблет чернявого.
Шмара заломила прекрасные руки, припудрила носик и полетела за ненаглядным.
Друган фартового приготовил бонбу и встречает шмару с наганом в одной руке и бонбой в другой. Ну она таки попортила ему прическу. Краля схватила своего хахаля как ребенка и понесла на руках из этого грязного сарая вон. Но тут бонба, сделанная у дяди Семы на Малой Арнаутской, шоб ему больше не дождаться заказчиков, жахнула как не жахало в революцию при Николае Кровавом. Мамзелька, ну зачем ты надела эти шелковые чулочки и туфельки на каблучке! Иначе б ты убежала легко, как юная лань от насильника-слона, как бежал от революции раввин Нской синагоги. Но бонба прекратила твою молодую жизнь и тем самым поставила жирную точку в нашем чувствительном романе.
Вся Одесса содрогнулась от горя! Мама зарыдала, как раввинова Соня в день своей свадьбы с бывшим биндюжником, а ныне красным комиссаром Василём.
Зеленоглазая шмара плакала как дите - и даже простила свою грусть ухажеру, шоб ему больше не торговать на рынке контрабандными чулками. Она осознала, что навсегда утратила сердце чернявого поца.
Вот как снимают кино у нас в Одессе!

(с) Эрл Грей и vivianne_undo