Отправлено: 04.08.10 13:22. Заголовок: Тени прошлого (цикл "Пересечение параллелей", сиквел к фику "О протезах и котах")

Название: Тени прошлого
Фандом: АнК
Автор: А.М.
Бета: Март
Персонажи: Катце, Гай, ОП в количестве, еще кое-кто
Пейринг: нет
Рейтинг: практически нет
Жанр: драма с элементами триллера
Дисклаймер: все персонажи принадлежат их создателям
Предупреждение: сиквел к фику "О протезах и котах", AU, ООС.

 Отправлено: 04.08.10 13:28. Заголовок: *** До встречи с од..

***
До встречи с одной из самых крупных фигур местной теневой экономики оставалось немного меньше часа. Но именно за эти неполные шестьдесят минут должно было решиться, какой эта встреча будет и что сможет дать Катце. Еще пару дней назад намечался всего лишь простой раздел сфер влияния, вернее, его окончательное утверждение; однако теперь, когда пристальный и дотошный анализ информации о конкуренте внезапно выявил кое-какие интересные детали, дело принимало несколько иной оборот, и это сулило рыжему еще большее укреплении его позиций. Он не собирался пускать в ход примитивный шантаж, даже просто пытаться надавить. Для этого Катце был слишком профессионал. К тому же он прекрасно понимал, что стремительный взлет никому не известного дельца, невесть откуда взявшегося и за два с небольшим года сумевшего продвинуться в самые верха преступного мира Оксты, уже сам по себе должен вызывать раздражение. Даже у тех, с кем его интересы ни разу не пересекались.
Рыжий совсем не стремился поставить себя в положение, когда главы преступных кланов соберутся вместе и договорятся устроить совместную охоту на зарвавшегося выскочку. Наоборот, с помощью тщательно изученной и умело обработанной информации он надеялся на грядущей встрече расставить акценты таким образом, чтобы его коллега по теневому бизнесу решил, будто Катце прохлопал пару нюансов, которые сделают «раздел пирога» на самую малость выгоднее для конкурента и невыгоднее для самого рыжего. Мнимая, иллюзорная подачка, от которой сам рыжий ничего не потеряет, и которой «крестный отец» не станет хвастаться во всеуслышание по причине ее незначительности. Но она втайне согреет его самолюбие и заставит относиться к рыжему с каплей высокомерной снисходительности… Что в итоге избавит их от множества потенциальных конфликтов на пустом месте.
Ради этого сейчас один из самых надежных и сообразительных людей Катце мотался – язык через плечо, выкапывая для него недостающую инфу, и в общем, уже накопал достаточно. Однако очередным звонком, вчера вечером, сообщил, что напал на след еще кое-каких интересных сведений, и хочет их проверить. В итоге «проверка» затянулась, на очередной запрос «верный человек» ответил, что уже вот-вот, осталась самая мелочь. Но и до встречи тем временем осталось всего ничего. Катце уже выслал вперед отряд своих телохранителей и выехал сам – в соседний курортный городишко, где на солнечной набережной, в маленьком открытом кафе на свежем воздухе и должны были состояться переговоры. Однако погода испортилась, закрыв солнце слоем тяжелых, низко нависших туч, так что стало темно, как вечером, а парень, ответив на последний звонок, что уже летит и сейчас будет, тем не менее, пока не появлялся.
Катце опустил кар на обочину пустынной трассы на открытой, кое-где поросшей участками высокого кустарника и украшенной живописными валунами равнине. Несмотря на сильный ветер, вышел из машины и закурил, встав так, чтобы корпус прикрывал, не давая задуть, огонек сигареты. Начал накрапывать дождь, где-то вдалеке громыхнуло – ну да, странно было бы, если бы с такими смачными сине-фиолетовыми тучами дело обошлось без грозы. Адреналин в крови бурлил, подпитываемый еще и окружающей атмосферой, и достигал предельной концентрации; рыжий испытывал подъем и наслаждался жизнью.
Почти четыре года назад, мотаясь по задворкам галактики и бдительно увеличивая расстояние между своей персоной и родной Амои, он выбрал Оксту для своего обитания и деятельности. Средства на счетах запасливого дилера были приличные, расходы, благодаря скромным запросам – минимальные, так что он вполне мог позволить себе не торопясь, без спешки прощупывать планету за планетой на предмет пригодности для своего незаконопослушного проживания. Впрочем, изначально продолжать преступную карьеру в планы Катце не входило, он обзавелся вполне себе легальным гостиничным бизнесом и какое-то время мирно и скромно процветал, вкалывая, как лошадь. Однако не совсем полноценный организм рыжего чем дальше, тем настойчивее требовал адреналина. И как не зарекался Катце, обольщая самого себя обещаниями разделаться с наиболее важными делами и рвануть на горнолыжную или морскую турбазу за недостающим ингредиентом, все же настал момент, когда ему неожиданно предложили некую небольшую комбинацию, и бывший делец черного рынка Амои не смог отказаться.
Не устоял: это оборачивалось для него невероятно интересным и сложным делом, фактически аферой. Прибыльной, да. Но решающим фактором в выборе рыжего оказалась все-таки не прибыль, а первые два пункта.
Он прекрасно отдавал себе отчет, что зарывается, все чаще клюет на посулы госпожи удачи, и рано или поздно падать окажется очень больно, потому что уже сейчас взлетел слишком высоко – так, как прежде и помыслить не мог, ограниченный властной рукой в безупречно белой перчатке и тоталитарными законами Амои. Впрочем, во многом он и сам привык себя жестко ограничивать, но в совершенно других вещах, и полная свобода, когда сам себе хозяин, в итоге оказалась для него палкой о двух концах.
Рыжий глянул на часы – всего лишь половина четвертого, а ощущение, что уже вечер, почти ночь. Позвонить еще раз, поторопить этого копушу?
Ни единого звука не раздавалось, кроме отдаленного крика какой-то птицы и еще более отдаленного шума над перпендикулярной трассой, и все же Катце почувствовал чье-то присутствие за спиной. Он обернулся, выхватывая пистолет, за секунду до того, как услышал:
- Катце.
Не вопрос, уверенное утверждение. Ровный голос, модуляции которого словно разом отбросили рыжего в иную, полузабытую реальность, где он был фурнитуром в Эосе и королем амойской теневой экономики. Он смотрел на того, кто произнес его прежнее имя, словно сон, в котором болезненные воспоминания перемешались с полной бессмыслицей; перед ним стоял Ясон, каким он мог бы, случись чудо, выбраться из горящих развалин Дана Бан – одежда в клочья, волосы сожжены почти полностью, на лице и теле сажа. Только на руках он вместо Рики держал тельце какого-то малыша, довольно крупного и крепкого, и даже в дождливом сумраке заметно – белоголового. Впечатление усиливали еще и отблески невесть какого зарева вдалеке, оказавшиеся фоном к этой невероятной картине маслом. Рыжий невольно зажмурился и тряхнул головой, отчего сигарета, в которую зубы автоматически впились мертвой хваткой, прочертила в воздухе дорожку падающим пеплом.
- Катце, - вновь заговорил блонди, и голос звучал неестественно, как неживой, но теперь уже рыжий с неимоверным облегчением понял, что это не Ясон. – У вас сейчас есть возможность застрелить меня, так что если это ваша цель – стреляйте.
Рыжий стоял неподвижно, окаменев и онемев: не каждый день являются обгоревшие элитники со столь заманчивыми предложениями.
- Если же нет, - продолжала тень отца Гамлета, -- будьте любезны оказать мне помощь. Ребенок нуждается в госпитализации и срочном обследовании, я же на данный момент не в состоянии что-то сделать для него.
- Да, конечно, - только и смог выдавить Катце, даже не заметив, что лишь чудом не выронил сигарету.
- У вас ведь машина с откидным верхом, так? Поднимите, пожалуйста, мне сейчас затруднительно будет нагнуться, чтобы сесть.
«Даже в поджаренном виде остается невыносимым снобом», - с раздражением подумал Катце, от пережитого шока потерявший способность удивляться. А может, удивляться еще больше было просто некуда – особенно после того, как, разглядев элитника в зеркало заднего вида, Катце обнаружил, что вместо мертвого Минка ему придется иметь дело с мертвым Эмом.
Впрочем, на его реакцию и способность соображать происшедшее почти не повлияло: рыжий гнал на полной скорости обратно в город, отключив телефон и уже решив, что сакраментальную фразу «какая сделка накрылась!» он произнесет потом, когда для этого будет время. Сейчас же следовало прикинуть оптимальный маршрут до ближайшего отделения интенсивной терапии и реанимации и придумать способ, как вызвать к ребенку более квалифицированных специалистов, если уровень имеющихся его не устроит. Вопрос, с какого хрена он всем этим занимается, Катце тоже пока отложил на потом. И еще кучу самых разнообразных, но вполне резонных.
Они неслись над разметкой трассы уже минут пять, когда блонди снова подал голос:
- Заняться оформлением ребенка в больнице придется вам, Катце. Скажете, что нашли его на участке… - Рауль указал точнее координаты, - рядом с догорающими остатками, как вы посчитали, взорванного кара. Над тем, как он уцелел и, возможно, над тем, почему у него такой странный характер травм, пусть ломают голову сами, не вздумайте даже пытаться что-то объяснить. Впрочем, надеюсь, что до патологоанатома дело не дойдет, а обычные врачи на некоторое несоответствия с вашим рассказом внимания не обратят. Идентификатор у мальчика на шее, на цепочке, так что розыск родственников через СМИ тоже не грозит. Надеюсь, дождь над местом взрыва уже достаточно разгулялся, чтобы смыть все следы. О вызове полиции после того, как передадите ребенка медикам, говорить вам, думаю, не надо… Все остальное мы можем обсудить позже.
- Вам тоже нужна медицинская помощь, господин Эм.
- Во-первых, не называйте меня так, а во-вторых, даже если бы она мне требовалась, обратиться к врачам я не могу, тому есть веские причины. И потом, раз на меня покушались, лучшее, что я могу – это делать вид, будто покушение удалось.
- Вы так уверены, что это покушение?
- Я даже могу с большой вероятностью предположить, каким образом и кем оно было организовано.
- Спецслужбами Амои? – в голосе Катце звучало сомнение. Однако он сам не мог сказать, сомневается ли в том, что Рауль прав, или в том, что кто-то еще мог бы покушаться на блонди на этой планете.
- Кому я еще мог понадобиться? – словно отвечая на его мысли, сказал Эм. - Я здесь далеко не главный биотехнолог и даже не глава службы нейрокоррекции, а всего лишь скромный сотрудник небольшого научно-исследовательского бюро.
Рыжий попробовал поискать в язвительных словах элитника нотки горечи, но почему-то не нашел.

* * *
Странно -- Катце потом плохо помнил, как забирал у блонди малыша, так и не пришедшего в себя за время дороги и повисшего на руках тяжелым неудобным кульком; как передавал его медикам, по счастью, не заставившим долго ждать; как звонил в полицию, чтобы сообщить об аварии на трассе, а потом – заждавшемуся на месте встречи конкуренту. Почему-то отговорка нашлась легко: «Я в больнице, пострадал по дороге от взрыва чужого кара» -- это не уронит его авторитета в глазах преступного мира и вряд ли испортит отношения с напрасно смотавшимся на стрелку «крестным отцом». В конце концов, от несчастного случая никто не застрахован.
Ясными воспоминания становились с того момента, как, потоптавшись в холле сколько-то времени, он был допущен к уже обследованному и всунутому под аппарат жизнеобеспечения ребенку. Слушал диагноз и разглядывал сквозь стекло смуглое личико с закрытыми глазами, длинные блестящие ресницы, чернота которых, резко контрастируя с очень светлыми волосами и бровями, создавала ощущение чего-то ненастоящего. Катце разбирался в медицине лишь на уровне первой экстренной помощи, но выслушав доктора, пришел к выводу, что ничего особенно страшного у мальчика нет, за исключением внутреннего кровотечения – как и предполагал блонди. И только тогда у него возник вопрос, откуда у блонди мог взяться этот ребенок.
Однако от изучения внешности малыша и размышлений на тему его почти сразу отвлек один из медиков, попросивший сообщить свои данные, степень родства с ребенком и подробности несчастного случая. Узнав, что Катце нашел его случайно, доктор не слишком удивился – видимо, тут еще и не на такое насмотрелись – зато сразу принялся разыскивать родных мальчика по данным идентификатора. Как себя вести в случае, если они действительно найдутся, рыжий не представлял, поэтому попрощался и, пообещав еще зайти, проведать своего нечаянного «крестника», поспешил к оставленному в машине Раулю.
За время, что блонди ждал его, салон, кажется, насквозь пропитался тошнотворным запахом горелого белка. В тот момент, пока Катце усаживался на водительское место, и зажглось автоматическое освещение, рыжему показалось, что элитник слишком бледен даже для представителя своей расы, находящегося в далеко не лучшей форме. Хотя наверное все-таки показалось, блонди ведь не бледнеют и не краснеют. Кажется, у них вообще непрозрачная кожа.
- Может быть, все-таки отвезти вас в больницу? Можно в другую, где я смогу договориться, чтобы ваше присутствие держалось в тайне -- если уж вы так боитесь засветиться. – Запах паленого невыносимо раздражал даже его убитое никотином обоняние.
- Вам следует думать, прежде чем говорить, - сухо упрекнул блонди. – Или вы уже забыли, что организм высшей элиты слишком отличается от человеческого, самый неопытный врач сразу же это заметит. Не беспокойтесь, я знаю, что делаю, и пока еще не забыл, что несу ответственность за мальчика.
Несмотря на всю напряженность момента, Катце опять стало любопытно, что это за малыш и откуда он взялся. Но блонди молчал, без всякого выражения глядя перед собой, и Катце не решился спросить. Вместо этого задал другой вопрос:
- Куда же вас везти, в таком случае?
Кто знает, может быть, с мальчишкой связана не слишком веселая история, и расспрашивать о ней почти наверняка пострадавшего при взрыве Рауля в этом случае некорректно вдвойне. К тому же жизнь на Амои приучила его никогда не задавать элите лишних вопросов.
- Куда угодно, - устало откликнулся Рауль. – На ваше усмотрение.
- К вам домой?
- Нет, конечно. – В голосе блонди едва заметно слышалась смесь раздражения и удивления. – Ни в коем случае. За домом наверняка установлено наблюдение.
Катце заковыристо выругался про себя, хотя настоящей злости не было: невероятная закрученность ситуации и ее полная невразумительность стерли все эмоции, кроме возбуждения и потребности действовать. Однако рыжий не сомневался, что при иных обстоятельствах эта попытка навязать ему отношения «элитник – фурнитур» вывела бы его из себя: слишком много воспоминаний она порождала. И по большей части – не самых приятных. Поразмыслив, Катце направил кар к одной из своих «нор» - достаточно респектабельной, просторной и обеспеченной запасом всего, что могло пригодиться, если бы вдруг пришлось «залечь на дно» -- от продовольствия до лекарственных препаратов первой необходимости.
Но как бы там ни было, решение подождать с ответами на возникшие у него вопросы вовсе не мешало Катце всю дорогу за рулем строить догадки, является ли этот ребенок плодом научных изысканий генетика, или же – в конце концов, от блонди всего можно ожидать – его романтического увлечения. То, что элита не способна размножаться естественным путем, в данном случае не аргумент, и для специалиста такого класса, как Рауль Эм – не препятствие. Впрочем, если не считать смуглой или просто сильно загорелой кожи, мальчишка напоминал рыжему мелкую элиту: однажды ему пришлось сопровождать Минка по делам в Академию, где воспитывались элитники, и он смог полюбоваться на весь этот разноцветный горох - джейдов, сильверов, руби и прочих. Малыш Рауля вполне мог бы сойти за сильвера, если бы не кожа.

* * *
Дом был старый, что-то вроде местного памятника архитектуры, охраняемого государством, но Катце нравилась его мрачноватая красота и строгие четкие линии. Зато подъезд у этого раритета был маленький и тесный, и почему-то постоянно не работала большая часть установленных в нем светодиодов. В квартиру на второй этаж пришлось подниматься пешком, лифт туда не ходил. Пропустив Рауля в дверь вперед себя, рыжий обернулся проверить, закрылся ли автоматический замок: при его роде занятий не следовало пренебрегать подобными мелочами, а писка звуковых датчиков он не любил.
- Катце… - услышал он в этот момент позади себя.
Обернувшись, рыжий тут же бросился к блонди, который с величественностью пизанской башни медленно рушился – другого слова не подберешь – на узкий диван в дальнем конце комнаты. Но поддержать элитника он не успел, и диван ответил впечатавшемуся в него тяжелому телу долгим обиженным стоном.
- Вы в порядке? – только и смог спросить Катце.
- Да.
В комнате зажегся свет, по старинке реагирующий на звук хозяйского голоса. Катце привычно потянулся к полке за пультом, чтобы подтвердить включение, которое в противном случае вырубалось через шестьдесят секунд.
- Надеюсь, у вас крепкие нервы, Катце, - слова Рауля прозвучали, как предупреждение.
То, что рыжий увидел, обернувшись на голос, заставило его онеметь от нахлынувшей дурноты. Блонди лежал на диване ничком, а на спине… вернее, <i>вместо спины</i> … Ниже узкой полоски некогда белой сорочки, каким-то образом все еще державшейся на плечах Рауля, наблюдалась лишь полоска обожженной кожи сантиметров десять шириной, а все остальное, от лопаток и почти до бедер представляло собой черно-коричневую спекшуюся корку, в которой кое-где поблескивали металлом фрагменты ребер и позвоночника. Первая мысль при виде этого кошмара была привычно нелепой: как он вообще мог двигаться без спинных мышц, поднять и удерживать ребенка? Человек уже умер бы от болевого шока, и, наверное, не только от него.
- Я все-таки позвоню знакомому врачу, - наконец выговорил Катце. – Достаточно надежному…
- Нет.
- Но вы нуждаетесь в помощи.
- Я ни в чем не нуждаюсь, кроме достаточного количества жидкости. Минеральной воды с добавлением свежего сока, желательно, или зеленого чая. И включите кондиционер, если вам не трудно.
Минут через десять рыжий уже поил своего гостя разведенным соком через соломинку, чтобы Раулю не пришлось, по возможности, менять позу. Потом осторожно разрезал и удалил остатки одежды, заодно обнаружив, почему рубаха и брюки продолжали держаться на блонди, почти совершенно сгорев сзади: нижний синтетический слой брючного ремня расплавился от взрыва, вернее, вплавился в тело, так что ремень продолжал обхватывать оставшуюся спереди ткань.

* * *
- Странно все-таки… - Покончив с возней вокруг блонди, Катце устроился в кресле и затянулся сигаретой, бесцеремонно разглядывая лежащего перед ним на диване господина Эма. День выдался так себе, большую его часть рыжий провел в квартире, где устроил Рауля, распределяя внимание между блонди, коммом и лэптопом. Впрочем, он практически не покидал ее со вчерашнего дня, не считая визита в больницу к мальчику. Там же заодно встретился со своими людьми, на всякий случай и у них создав впечатление, что в самом деле оказался жертвой аварии.
- Что вам кажется странным? – не меняя положения тела, повернул к нему голову друг его покойного хозяина. За прошедшие сутки он подавал признаки жизни только ради естественных потребностей организма, но видимо, отдых принес некоторые результаты, потому что сейчас большие зеленые глаза смотрели на Катце с живой заинтересованностью, подавая рыжему надежду узнать от блонди хоть что-то, что прояснило бы ситуацию.
- Странно, что первым с Амои рванул самый идеальный блонди. Никогда бы не подумал, что вы на такое способны.
- Я не выдержал, - спокойно сообщил Рауль.
- Чего именно? – В конце концов, начав разговор весьма далеким от тактичности образом, не имело смысла избегать животрепещущих вопросов.
- У вас когда-нибудь было чувство бессмысленности собственного существования?
Катце молчал – несмотря на то, что Рауль не спускал с него вопросительного взгляда, явно намереваясь получить ответ. А рыжий не хотел отвечать. Даже думать ни о чем подобном не хотел. Потому что вопрос о смысле уже давно стал для него одним из самых больных – и самым запретным, поскольку ответ все равно взять было негде. За последние четыре года в его жизни было все, что угодно, он мог позволить себе, что только душа пожелает – кроме этого злосчастного смысла. Катце решил проблему единственным доступным способом, наложив на вопрос «зачем все?» жесточайшее табу, однако сам вопрос от этого никуда не исчез, и он это знал.
Рауль понял, что ответа не дождется:
- После гибели Минка я очень быстро понял, что больше не нужен. Не суть, каким образом, главное, что потом это подтвердилось. Из тех изменений, что резко бросались в глаза: мне было запрещено начинать новые научные разработки без личного утверждения Юпитер. А она не торопилась рассматривать заявки, которые я ей подавал, запросы оставались без ответа неделями. Из нескольких десятков она утвердила лишь единственный, далеко не самый лучший, на мой взгляд… Затем один из представителей высшей элиты обмолвился в разговоре, что при первом же сбое меня ожидает не коррекция, а сразу утилизация.
- Обмолвился? – Катце недоверчиво выгнул бровь.
- Умышленно, разумеется. – Рауль устало прикрыл глаза. – Вам ли не знать нравов Эоса.
Что есть, то есть, подумал рыжий. Представить ситуацию было совсем не сложно: какая-нибудь категоричная реплика в духе главгенетика, а в ответ – удар, нацеленный по самому больному из возможных мест.
- После этого я начал просматривать все касающиеся меня актуальные документы Танагуры, и то, что мне в этом практически не препятствовали, уже само по себе было плохим знаком. Все подтверждалось: утилизация при первом сбое. – Рауль помолчал, потом продолжал: - А сбой уже был – такой, который в обычных условиях тянет на полную коррекцию и ссылку в отдаленные колонии с новыми личными данными: после смерти Ясона у меня было постоянное чувство одиночества. Для элиты это недопустимо, если вы не знаете. В довершение, меня в прямом смысле зациклило на решении задачи, потерявшей актуальность и не имеющей решения: что можно было сделать, чтобы предотвратить случившуюся с Минком катастрофу. Хуже того, я по-прежнему не понимал многих ее причин. Я и теперь не разобрался до конца, откуда взялась эта страсть к монгрелу, и даже то, что имела место именно страсть, понял слишком поздно и чисто умозрительно. Видимо, в некоторых явлениях можно разобраться более или менее полно только в том случае, если они происходят с тобой – так, как я понял, что такое одержимость, лишь почти целиком замкнувшись на анализе происшедшего с Ясоном.
Он снова помолчал, прикрыв глаза. Катце ждал.
- Продолжая свои изыскания в секретных базах, я узнал, что мы с Ясоном были экспериментальной парой, изначально созданной для взаимодействия и взаимодополнения – что-то вроде человеческих близнецов, и примерно по тому же принципу в смысле распределения особенностей характера… Юпитер уже довольно давно пыталась разобраться с таким явлением человеческой природы, как интуиция, или, скорее, механизм подсознательной работы мозга. У ИскИна, как вы понимаете, подсознания нет и быть не может, поэтому у нее не вызывал доверия этот иррациональный способ мышления – как плохо поддающийся исследованию, не прогнозируемый и не измеримый ни в каких единицах. По этой причине типажи элиты гораздо менее разнообразны, чем человеческие – у элиты очень мало развито интуитивное мышление. Кстати, такие вещи, как IQ с показателем выше двухсот единиц, помимо всего прочего служат и для подавления подсознания путем вывода всех мыслительных процессов на сознательный уровень, в частности. А остаточная интуиция, которую невозможно полностью исключить при работе биологического мозга гуманоидного происхождения, обычно выполняет роль эмулятора дополнительных способностей того класса, который необходим данному конкретному представителю элиты. Однако, долгое время занимаясь анализом дипломатических взлетов и падений Амои, Юпитер не могла не обнаружить, что нередко вполне заурядные, во многом уступающие нашим лучшим дипломатам люди вдруг делают такие ходы, которые трудно или невозможно объяснить логически, и при этом переигрывают нас. В конце концов ИскИн пришла к выводу, что хотя бы в качестве эксперимента стоит создать индивида, у которого бы сознание, логическое мышление работало одновременно с подсознательным. Так появился на свет блистательный Ясон Минк, гений нестандартных решений. А в качестве подстраховки и как дополнение – или противовес – ваш покорный слуга с преобладанием ассоциативного и аналитического, второй по определению и предназначению… Так что чувство одиночества, видимо, являлось всего лишь случайным побочным эффектом вследствие разрыва заданного ментального симбиоза. Хотя в какой-то мере я и самостоятельный экспериментальный образец, попытка еще более подавить подсознание; а на случай, если это не удастся, во мне заложена склонность к научной и исследовательской деятельности, чтобы вся область интуиции была полностью занята решением профессиональных задач. – Рауль вновь перевел дыхание.
Рыжий слушал и диву давался: не иначе, блонди весьма крепко приложило взрывом по мозгам, а то с чего бы он так разоткровенничался с бывшим фурнитуром? Но каковы бы ни были причины, они пришлись кстати, и Катце лишь помалкивал да жадно впитывал информацию; понимал, что Раулю, полуживому, нелегко дается этот рассказ, но предложить оставить его на потом не смог: хотелось знать все и сразу. И кто его знает, вдругпотом Эм уже не будет так словоохотлив.
- На самом деле, это довольно тяжело, когда не можешь сбросить на время часть нерешенных проблем в подсознание, не можешь строить иллюзий и лгать самому себе, даже когда это желательно для предотвращения стресса. Это сродни невозможности переключиться со сложной задачи или забыться на время сна. О том, что представлял собой Ясон, вам известно не хуже моего. Юпитер была вполне удовлетворена плодами своего опыта, он дал весьма интересные результаты, ИскИн могла получать все новые и новые данные для изучения загадочного явления. Разумеется, Ясон не был преимущественно интуитом, скорее, это была довольно изящная комбинация всех типов мышления, своего рода золотое сечение, что, видимо, и дало в сумме ту харизму, которая оказывала на окружающих столь сильное влияние. Разумеется, сама Юпитер этого сногсшибательного обаяния ощущать не могла, но видела результаты ее действия, реакции тех, кто оказывался рядом с Минком. Даже то, что у Ясона наблюдался некоторый недостаток воображения, из-за чего он не мог сходу различать ловушки формальной логики, неожиданно оказалось плюсом: он легко сбивал с толку оппонентов, заставляя следовать за ложными предпосылками, хотя нередко сам был свято уверен в том, что говорил. Но не давать ему заблудиться в собственной казуистике как раз и являлось одной из моих неписанных обязанностей.
- Как же вы сами противостояли его харизме? – едва не улыбнулся Катце. Невыносимая серьезность Эма так и провоцировала на желание поддеть, иначе бы он не стал спрашивать о том, что и так было очевидно: даже сейчас, находясь не в лучшей форме, блонди излучал такую силу, через которую никакой харизме не пробиться, в том числе и Ясоновской.
- Я почти не ощущал ее, просто видел со стороны, примерно как сама Юпитер, поскольку изначально невосприимчив к таким вещам. Предохранитель не должен зависеть от капризов системы, которую создан оберегать… Самое интересное, что если бы не случай, этот эксперимент мог бы более или менее успешно продолжаться до сих пор.
- Вы имеете в виду встречу Ясона и Рики?
- Нет, Катце, случайность, которая произошла до этой встречи; непредвиденное стечение обстоятельств, из тех. вероятность которых равна одной сотой процента, - Рауль нахмурился, его взгляд словно обратился внутрь, как будто пытаясь найти там ответ на свои сомнения. – И виноват в этом был не Ясон и не просчет его создателей, и уж совсем не Рики – все это началось задолго до появления Рики в жизни Минка. Это странное стечение обстоятельств, над которым я и по сей день не могу не думать. Когда это случилось, Ясон сумел скрыть худшее из происшедшего от всех, в том числе и от Юпитер. Он уже тогда совершил нелогичный и потенциально опасный поступок, хотя в какой-то степени остался в выигрыше. Мне трудно сейчас просчитать, как бы поступила Юпитер, окажись у нее все сведения, но думаю, все же вмешалась бы. И возможно, Ясон был бы сейчас жив, хотя коррекция – весьма сомнительный выход из положения.
Катце это заявление не удивило – нейрокоррекция была крайним средством, использовавшимся лишь тогда, когда ничего другого не оставалось. Она полностью изменяла или уничтожала личность, будучи совсем не безобидной процедурой даже для четко разграниченного мозга элиты, и осуществлялась лишь из целесообразности, дабы еще какое-то время можно было использовать по каким-то причинам загубленный, неспособный больше нормально выполнять свои прежние обязанности экземпляр. Элита боялась коррекции, как самой страшной катастрофы. Фактически, это было единственным для нее пугалом, примерно, как для граждан – лишение статуса и выселение в Церес, поскольку страх смерти у генмодифицированных управленцев отсутствовал: элитник должен спокойно и четко работать вплоть до дня своей утилизации, не отвлекаясь на посторонние волнения и переживания.
- Ясон чем дальше, тем больше боялся потерять своего монгрела, а я тогда еще не знал, что Юпитер вовсе не собирается вмешиваться, ее целью было досмотреть этот спектакль до конца, фиксируя информацию о естественном развитии событий. Да, если бы Ясон из-за своей одержимости петом перестал справляться с непосредственными обязанностями, его бы отстранили и наверняка отправили бы в колонии, но отрывать у него от сердца чумазое сокровище никто не собирался. Тот электромагнитный визг, что стоял над Танагурой, когда Минк погиб, был вызван вовсе не скорбью по любимому сыну, как напридумывали сентиментальные фурнитуры, а крушением незавершенного эксперимента, невозможностью дальше получать информацию для обработки, под которую было задействовано сразу несколько блоков ИскИна, поскольку она была весьма заинтересована в результатах.
Что касается меня, то без Ясона основная часть моего экспериментального значения терялась, сам по себе я имел ценность лишь как ученый, не более. Но создать талантливого ученого с заданным набором способностей – не такая уж проблема ...

 Отправлено: 04.08.10 13:28. Заголовок: *** До встречи с од..

... , а сложив два и два, легко понять, что как только стали готовить замену для Ясона Минка, то же самое сделали в отношении меня. Это достаточно тяжело – понимать, что фактически занимаешь до поры до времени чужое место. Наверное, тяжело даже для человека, для элиты же, для которой основополагающим является целесообразность, возможность приносить пользу – почти катастрофа.
И снова молчание.
На этот раз Катце смог заставить себя дойти до кухни и заварить для блонди травяной отвар. Однако, напившись, тот сразу продолжил, и тут рыжий впервые подумал, что ведь Раулю несколько лет – с самой смерти Минка – не с кем было поделиться большей частью своих мыслей. Впору гордиться оказанной честью, рыжий.
- Теперь я думаю, что после вынужденного свертывания одного эксперимента Юпитер, за неимением лучшего, затеяла другой. На самом деле то, что я кандидат на утилизацию, не являлось такой уж страшной тайной, вся высшая элита была в курсе, хотя вслух об этом не говорили. О сроках окончания эксплуатации представителей элиты всегда предупреждали заранее, но еще несколько лет назад было общим правилом, что всех без исключения ставили в известность за пятнадцать дней. Затем для каждого стали подбирать индивидуальный срок, но дату утилизации всегда сообщали точно. Я стал первым, кого оставили в неведении на этот счет. При других обстоятельствах мне самому было бы интересно изучить собственные реакции на разных этапах ожидания: в конце концов, то, что элита совсем не боится смерти – миф. Нет панического страха, уровень напряженности очень низок, но если элитник видит способы избежать гибели – он обязательно использует их все до конца. Спокойно принять собственную плановую утилизацию позволяет только фундаментальное чувство долга. Но, учитывая особенности обстоятельств, в которых я оказался, ожидание превратилось в вялотекущую агонию. С одной стороны, я пытался просчитать, сколько еще дней одиночества меня ожидает, с другой – очень не хотелось уходить, не сумев разобраться с феноменом Ясоновой привязанности к монгрелу. Но внешне мне удавалось оставаться прежним, вести себя так же, как раньше, и, возможно, никаких обследований и нейросканирований ко мне не применяли именно поэтому. Но я понимал, что это лишь до поры до времени, обязательно наступит момент, когда скрыть сбой будет уже невозможно. А мне было стыдно. Я не мог показать свою слабость перед остальной элитой. Я никогда не показывал ее даже Ясону. То немногое, чему Минк все же стал свидетелем, он тут же выбросил из головы, поглощенный мыслями о своем Рики. Но пока он был жив, как бы ни захватил все его внимание и интересы беспородный монгрел, мы все равно не потеряли контакта полностью, продолжая воспринимать друг друга как определенную часть своей жизни. Пусть даже для Ясона та ее часть, что звалась «Рауль Эм», сделалась раздражающей и досадной помехой, он все равно не мог без нее, нуждался в ней, как нуждается человек в собственной руке или ноге.
При этих словах Катце вспомнилась одна вещь.
Неизвестно, как Рауль, а Минк с тех пор, как рыжий стал его доверенным лицом на черном рынке, вполне мог в его присутствии за глаза съязвить что-нибудь в адрес друга. Но при этом консул всегда поддерживал и прикрывал Эма, если в том была необходимость, наплевав на все правила, выделял средства на его исследования. Катце до сих пор помнил то светопреставление, которое устроил ему бывший хозяин, заявив в один прекрасный день, что ему до конца недели требуется на руки сумма в 20 тысяч кредитов – «Где и как ты их добудешь – твои проблемы, мне нужно срочно закрыть дыру в бюджете генетической лаборатории».
По Эосу конечно ходили всякие слухи о несомненной слабости главы Синдиката к своему Советнику, и самым распространенным из них, естественно, были домыслы об их связи. Молодой, красивый – в смысле, еще не отделанный хозяйским стэком – и считавший себя умным Катце лишь загадочно улыбался в ответ на подобные разговоры среди собратьев-фурнитуров. Но на самом деле и для него было не вполне понятно, чем вызвана эта, единственная среди обозримого контингента элиты, дружба. Что он знал точно: между Эмом и его хозяином никогда не было настоящей вражды. Они словно все друг другу прощали, едва остыв от очередной пикировки, и никогда ни по какому поводу не возникало между ними зависти. Для их круга это был настоящий нонсенс. Видимо, Рауль, даже если не питал к другу теплых чувств в обычном человеческом понятии, все же по-настоящему заботился о нем и восхищался Ясоном как личностью – не душевными качествами, конечно, а изящной структурой, гибким и мощным интеллектом, способностью, когда это необходимо, молниеносно реагировать на изменившиеся обстоятельства.
Катце вдруг стало совсем холодно и пусто от мысли, что и эта единственная светлая деталь их жизни была, оказывается, просто запрограммирована, и Рауль, так же, как Ясон – всего лишь красивая кукла, марионетка, лишенная свободы воли, как и вообще какой-либо свободы. Но Ясон хотя бы сумел пообрывать нити и выйти из замкнутого круга – возможно, потому что встретил Рики, и тот, ломаясь и сгорая, все же смог отдать Минку часть своей свободолюбивой души, а не только удовлетворение его низменных страстей – властности, любви к аватнтюрам и манипулированию окружающими, и, что бы там ни говорили, лишь в последнюю очередь – похоти.
И рыжий испытал странную полудетскую жалость к этой прекрасной кукле, которая, зацепившись нитями за своего «близнеца» Ясона, оборвала-таки те, что удерживал кукловод. Но при этом сама запуталась в них и оказалась сломана.
Интересно, не случись тогда на дороге Катце – кто бы ее чинил?

 Отправлено: 04.08.10 13:33. Заголовок: - Его неожиданная, н..

- Его неожиданная, несмотря ни на что, смерть вызвала у меня смещение ориентиров и понятий; чем дальше, тем настойчивее я ощущал, как мне недостает его присутствия. А если учесть, что аналитик моего уровня никогда не забывает о задаче, решение которой не найдено, возвращаясь к ней снова и снова, то Ясон занимал еще и почти все мои мысли. Именно тогда я начал работать с его генетическим материалом. И видимо, был не совсем адекватен, потому что даже просто пребывание в боксе лаборатории рядом с тканями, содержащими ДНК его тела и мозга, я ощущал как некий суррогат общения с ним. Но решиться сразу было трудно, поскольку, взвесив все «за» и «против», я пришел к выводу, что различных «против» насчитывается очень много, а «за» всего одно: моя личная потребность, пусть даже заложенная на генетическом уровне. Я разрабатывал план создания генетического двойника Ясона, прорабатывал его до мельчайших подробностей, однако с самого начала понимал, что на Амои это невозможно: Юпитер не позволит появиться копии того, что уже считается пройденным этапом. Будет другая модель, улучшенная, с учетом исследованного ранее, но как следствие – уже и близко не Ясон… Тогда, в Гардиан – если вы помните нашу встречу – я не удержался от искушения узнать ваше мнение, настолько уже был захвачен этим проектом, к воплощению которого по-прежнему не решался приступить; для меня мало что имело значение, кроме него. Останавливало только одно: я слишком хорошо понимал, что если меня поймают за воплощением этого плана, могу погибнуть уже не я один.
- А какая связь между этим… проектом и тем разговором? – спросил Катце, подозревая, что если сейчас промолчит, то так навсегда и останется в неведении.
- Вы же видели мальчика. Он практически полностью повторяет в себе гены Ясона, но тем не менее, при взгляде на него мало кто может сразу обнаружить сходство.
- Он еще ребенок, - осторожно заметил Катце.
- Можете не сомневаться, через десять и через двадцать лет сходство по-прежнему не будет бросаться в глаза, все просчитано до мелочей, хотя на самом деле это различие во внешности не более, чем эффект оптической иллюзии. Человека с наметанным глазом оно не обманет – черты Ясона налицо. Но сочетание темных, почти черных глаз, смуглой кожи, слишком светлых бровей и волос выглядит совсем по-иному.
- Он… - Катце даже не сразу решился высказать свою догадку, настолько она его поразила, - он несет в себе и гены Рики тоже?
- Лишь в том, что касается внешних признаков, не более. – Показалось Катце, или голос Эма заледенел? – Зная, как Ясон носился со своей любимой зверюшкой, можно было предположить, что он не стал бы возражать против использования генов Рики для изменение внешности своего генетического наследника. Но мне хотелось быть уверенным до конца, поскольку мнение одного человека никогда не может претендовать на объективность, сколько его не проверяй логически – окружающая нас реальность все-таки не теорема, она намного сложнее. После разговора с вами я уже почти не сомневался, что имею моральное право смешать их ДНК.
Катце смотрел на него, в который раз вынужденный признать: Эм хоть и не слишком впечатлял на фоне блистательного, как сам же он выразился, Минка, но вот по части неположенных блонди качеств, похоже, мало от него отставал. Чтобы элита считалась с желаниями своих почивших в лаборатории собратьев – это полный нонсенс. О списанных в утиль принято было сразу забывать, они больше ничего не значили, поскольку уже не могли принести практической пользы как интеллектуальная единица. Даже разработки и открытия, которые оказывались новым и громким словом в науке, было не принято называть именами их разработчиков, дабы не напоминать остальным о том, что был вот такой ученый либо исследователь, и ничего от него не осталось, вместо лавров достался инъектор с «усыпляющим» препаратом да порядковый номер емкости с «запчастями», которые могли еще пригодиться для создания новых представителей элиты. Рауль же и теперь продолжал говорить о Минке, как о живом. Для элиты это являлось серьезным отклонением, но и чисто по-человечески трудно было разобраться, что это – легкое помешательство или сильная привязанность?
- А вы не боялись, что такая внешность будет вызывать у вас неприятные воспоминания? – спросил Катце
- С чего бы?
- Насколько я знаю, у вас не было причин любить Рики. Мягко говоря.
- Нет, вы как раз выразились очень точно: у меня не было причин любить его. Но не более того.
- Ну… возможно, я сужу слишком по-человечески, но вы ведь считали его причиной смерти Ясона, разве нет?
Эм слегка нахмурился:
- Понимаю: вы сделали такой вывод из нашего с вами разговора в Гардиан. Я тогда поддался эмоциям и наговорил лишнего. Нет, обвинять монгрела в гибели Ясона Минка так же нелепо, как и в том, что они встретились. Я все-таки не ребенок, который обиженно пинает дверь за то, что прищемил ею палец. В нелепой смерти Ясона можно винить только самого Ясона – или ошибку его создателей – тут уж с какой стороны посмотреть. И потом, не забывайте, что на воспоминания и неприятные ситуации наводят только свежие впечатления, например – посещения места трагедии раз в год. Если же жить на этом месте постоянно, то человек привыкает и не испытывает дискомфорта. Если конечно не старается сам себя настроить на неприятие и не освежает воспоминания сознательно. Нет, внешность Джейсона с самого начала не вызывала у меня никаких негативных чувств и достаточно скоро перестала наводить на мысли о Ясоновом пэте.
Рыжий покачал головой:
- Но ведь вы не могли не понимать, что даже точная генетическая копия Ясона все равно не будет <i>тем</i> Ясоном. Вырастет совсем другая личность,
- Хотите сказать, что, затевая все это, я вел себя как эгоистичный капризный ребенок? Можете считать, что так и есть, если хотите. – Уголок рта блонди дернулся в кривой усмешке. – Я так и не смог принять как данность, что его уже никогда не будет. Так же, как то, что ему нельзя было помочь и уберечь от гибели.
Последние слова он произнес ровным голосом, почти равнодушно. Вот только несколько тише, чем следовало.
- Но как вам удалось вывезти с Амои генетические образцы? – спросил Катце после небольшой паузы. Он не раз и не два занимался контрабандной доставкой различных биоматериалов и живых организмов все для того же Рауля, и очень хорошо знал, с какими трудностями это сопряжено. Причем не только с техническими: в отношении живых тканей поговорку «время – деньги» можно было перефразировать как «время – цена жизни». -- Мне казалось, вы не водите знакомства с теми, кто мог бы вам в этом помочь…
- Я не вывозил образцы. Просто имплантировал себе в брюшную полость уже жизнеспособный эмбрион, предварительно разработав комплекс препаратов, которые должны были поддерживать совместимость организмов.
До Катце не сразу дошел смысл его слов. А когда дошел, рыжий поймал себя на том, что лихорадочно шарит по карманам в поисках сигарет, одновременно не в силах оторвать взгляда от блонди.
- Не надо меня так разглядывать, - не слишком приветливо отреагировал Эм. – При таком тонусе мышц пресса изменения в комплекции можно было обнаружить, лишь измеряя обхват в талии. Не воображайте, будто я жаждал попробовать себя в роли суррогатной матери – просто это был наиболее дешевый, безопасный и удобный способ вывезти ребенка с Амои. В любом другом виде осуществить это было бы намного сложнее.
Рыжий предпочел занавеситься челкой в лучших традициях самого господина нейрокорректора – очень уж своеобразные картинки подсовывало воображение, трудно было сохранять бесстрастное лицо.
- И… - не выдержал Катце, - и как вы потом… эээ… извлекали его?
- Вообще-то, - Рауль почти фыркнул, - это как раз намного проще, чем осуществить вживление… в мало приспособленную для этого среду.
- Да? – довольно неуклюже спросил Катце, не представляя, что еще можно сказать.
- Да, - подтвердил Рауль. – Если с извлечением на нужном сроке я мог бы в случае необходимости справиться один, то при имплантации без посторонней помощи было не обойтись. Пришлось прибегнуть к помощи одного кандидата на утилизацию.
- И вы не боялись?...
- Нет, я давно его знал. Этот сильвер работал в департаменте управления Танагурой, у меня даже однажды произошло столкновение с его непосредственным начальством, когда Аиша Розен настаивал на совершенно не нужной коррекции этого сотрудника.
Катце покосился на него немного удивленно: о проявлении благодарности в среде элиты он слышал впервые.
- Видимо, этот сильвер был очень признателен вам.
- Возможно. В любом случае, он не успел бы донести на меня вовремя – я не поставил его в известность о том, что больше не нуждаюсь в его услугах, а ему было интересно оказаться свидетелем хотя бы части этого, как он считал, нелегального эксперимента.
- И его это могло остановить? – Катце как-то не верилось.
- На самом деле элита накануне утилизации достаточно часто пускается во все тяжкие – не по человеческим меркам, конечно, -- по своим. Терять уже все равно нечего, а любопытство – одно из основных свойств элиты – никуда не исчезает. Поэтому совсем не такой уж редкий случай, когда какой-нибудь доживающий последнюю неделю своего функционирования сапфир или оникс начинает совать нос куда только можно. Как правило, все вполне безобидно, и смотрят на такие вещи сквозь пальцы, если только не возникает каких-либо серьезных инцидентов.
- Но все же, разве не было риска, что он может… сдать вас?
- Был, конечно, - спокойно согласился Эм. – Тогда я бы отправился на утилизацию раньше него, вот и все. А для меня эта процедура в любом случае была не за горами, так что по большому счету я ничего не терял – моя авантюра либо удалась бы, либо нет, вот и все.
- Но ребенок…
- Не он первый и не он последний. Далеко не все элитные особи доживают до постэмбрионального возраста. Случись у меня ошибка в расчетах или просто какие-то неблагоприятные для него непредвиденные обстоятельства, и даже удачный побег с Амои не спас бы его. Не забывайте, что риск есть всегда и во всем, даже когда вы щелкаете зажигалкой – мало ли какая газообразная субстанция может оказаться в пределах досягаемости огня? В моем случае гораздо рациональнее было поставить все на карту, чем заживо превращаться в ничто.
- Ну да, - не сумел сдержать раздражения Катце. – Для вас все измеряется рациональностью и целесообразностью.
Блонди не обиделся, но в его голосе, когда он заговорил, звучало искреннее недоумение:
- Может, хотя бы вы объясните мне, почему у людей обычно резко негативная реакция, когда соображения рациональности приводятся как аргумент?
- Может быть все-таки не «обычно», а тогда, когда речь идет о живых людях? – уточнил Катце.
- Даже в этом случае я не понимаю причины.
- Даже после того, как испробовали всю прелесть рационального подхода на собственной шкуре? – Рыжего уже начинал злить этот разговор, хотя он и старался не показывать виду. – И после того, как путем простых расчетов было определено, что гораздо выгоднее вас заменить, чем выкраивать для вас специальное место в системе, когда вы уже утратили свое первоначальное значение?
- В этом случае негибкость системы только вредит ей, как и шаблонные бездумные действия ее представителей.
- На то она и система. – Катце почти швырнул окурок в пепельницу. – Существует только из необходимости и всегда не идеальна. Неизбежное зло.
- Если следовать вашим рассуждениям, в мире практически все является неизбежным злом, - парировал блонди.
- Возможно. Но человек – не система, у него почти всегда есть выбор, и почти всегда – не поддающийся рациональным подсчетам потенциал.
Блонди глянул на него с выражением явной заинтересованности, словно заметил в рыжем что-то, что прежде ускользнуло от его внимания, коротко и спокойно сказал: «Верно» - и замер, тяжело прикрыв глаза.
Катце понял, что он просто уже настолько устал, что не в состоянии говорить – даже элите не весело, наверное, с такой дырой в спине. Рыжий еще раз сходил на кухню, выжал для него сок из двух апельсинов и вернулся обратно в комнату, посмотреть, как он там.
- Я начинаю подозревать, что в основе любой социальной системы лежит не рациональность, а банальный путь наименьшего сопротивления. Учитывая, с какими затратами связано выращивание и обучение элиты, гораздо разумнее было бы не убивать Джейсона, а забрать с собой – без шума вывезти ребенка все-таки проще, чем взрослого, и в итоге это окупило бы себя. – Но несмотря на смысл, заключенный в словах, голос Рауля едва заметно дрогнул, а Катце был уже слишком на взводе, чтобы удержаться и не ударить в больное место:
- Обычное для Амои разделение по профессиональным интересам, - устало-равнодушно констатировал он, и, больше не сдерживая себя, закурил, глубоко затягиваясь, словно это был не дым, а глоток воздуха для задыхающегося. – Для одних не имеет никакой цены неудачный выводок младенцев-пэтов, для других – несанкционированно выращенная элита.
Рауль посмотрел на него с непонятным для рыжего выражением, но ничего не сказал. Считал ли он, что говорить на эту тему бесполезно, и Катце все равно не поймет, или же признавал его правоту, потому и молчал? В любом случае, рыжий не думал, что до господина генетика не дошел смысл его слов; насколько он помнил того, самоуверенного и безупречного эосского Рауля Эма, Идеальный блонди мог бы отказать в объяснениях другим, но никогда не допускал, чтобы что-то осталось непонятным ему самому.
- Как получилось, что вы и мальчик уцелели при взрыве? – Катце решил перевести разговор на другую тему: хотелось забить хоть чем-то чувство, весьма похожее на омерзение, причем он даже не знал, к кому больше – к себе или к блонди. К тому же это был не последний из интересующих его вопросов: – Если, как вы утверждаете, покушение организовали спецслужбы Амои, то вдвойне странно, что они могли так промахнуться.
- Я уже тоже думал об этом, - нахмурился Рауль. – Единственное, что мне совершенно ясно – это каким образом было прикреплено взрывное устройство.
- ? – Рыжий вопросительно уставился на Рауля.
- Несколько дней назад мне пришлось сдать кар в ремонтную мастерскую: охранник стоянки рядом с местом моей работы сообщил, что какой-то идиот, выезжая, почти протаранил кар, но, правда, тут же без разговоров заплатил штраф и передал через все того же охранника достаточную для ремонта сумму.
- То есть, вы считаете, что взрывное устройство присобачили в ремонте? – задумчиво произнес рыжий. – В принципе, устроиться чернорабочим в такого типа мастерскую в мегаполисе совсем не сложно, если только это не какая-то привилегированная разрекламированная фирма…
- Нет, я пользовался услугами самой обычной, - подтвердил его версию Эм. И продолжал: - Вчера, во время обеденного перерыва я забрал кар и поехал домой. С работы меня отпустили, я специально договорился заранее, хотел, пока хорошая погода, свозить Джейсона к морю, он давно просил, а к ночи обещали дождь. Хотя погода испортилась раньше, до моря мы так и не добрались. Мальчик раскапризничался, попросил воды и выпил полбутылки, потом запросился в туалет. Я приземлил кар в безлюдном месте, завел Джейсона за ближайшие валуны, чтобы была защита от ветра. Но он, справив малую нужду, запросился еще и по большой, так что мне пришлось доставать из салона гигиенические салфетки. Я был примерно в половине расстояния между каром и Джейсоном, когда случился взрыв…
- Пока что выходит ерунда, - подвел итоги рыжий. – Как-то с трудом верится, что взрыватель был настроен по времени.
- Совсем не верится, - согласился Эм. – Но если исходить из тех задач, которые стояли перед человеком или людьми, направленными нас уничтожить…
- Представить в Танагуре отчет, насколько ваше пребывание здесь повредило государственным интересам Амои? – предположил Катце.
- Думаю, то, что совсем не повредило, они установили: наверняка следили за мной и за домом уже давно, плюс навели справки, взломали базу данных научно-исследовательского бюро, где я работал.
- То есть, выяснив, что ваше происхождение здесь неизвестно, и никакие секретные формулы вы в свой работе не использовали, они решили предотвратить всякую возможность этого на будущее?
- Разумеется. Плюс привлечь ко всему этому как можно меньше внимания, и следовательно – спрятать возможные концы, поскольку журналистские домыслы на пустом месте и просочившиеся в прессу, пусть даже искаженные факты – вещи, как правило, совершенно разные.
- Мда… - Катце про себя раскладывал ситуацию по полочкам. – Взрыв кара с полным уничтожением тел тут подходит как нельзя лучше. Я думаю, и взрывчатку подобрали соответствующую, чтобы лишить судебных патологоанатомов всякой надежды на добычу. Но время взрыва…
- Меня это тоже удивляет. Установка взрыва по времени тут не подходит совершенно, очень легко промахнуться, а вот маячок они поставили наверняка.
- Но тогда – взрыв дистанционно, во время движения кара. Должны были взорвать, как только обнаружили, что движется, и желательно, конечно – в безлюдной местности.
- В пригороде, где мы жили, и так все трассы довольно безлюдные. Для аборигенов там нет ничего интересного, кроме природы, а здесь это не слишком ценится, желающих жить за городом очень мало. И потом – допустим, они знали, что я вожу кар только сам, никого другого за руль не пускаю. Но ведь кроме этого нужно было еще убедиться, что Джейсон тоже внутри: гораздо проще уничтожить обоих сразу.
- Это да, - согласился Катце. – И что тогда? Камера?
- Как минимум две. Но камеры в данном случае вещь ненадежная, мало ли что может попасть в объектив и испортить видимость или просто сбить настройки. К тому же их правильное крепление и проверка обзора занимает время, а в мастерской по ремонту все на виду, непонятная возня может обратить на себя внимание. Сунуть под низ взрывчатку на магнитном креплении гораздо проще – что положение, что расположение никакой роли не сыграют, куда бы ни воткнули.
- Можно отдельно прикрепить датчики открывания и закрывания дверей, - предложил свою версию рыжий. – Тоже не требуется больше одного движения на каждый.
- Их можно крепить снаружи? – уточнил Рауль.
- Да, внизу, возле движка. Заметить, если не присматриваться, практически невозможно.
- Это, наверное, как раз самый вероятный вариант, - сказал Эм. – Я думал о датчиках под сидениями, но тогда кар нужно было открыть, а для ремонта это не требовалось, все повреждения были чисто внешние. К тому же это опять-таки ненадежно, разве только по факту фиксации нагрузки. А если на предмет есть нагрузка/нет нагрузки, то в тот момент вообще не должны были подать сигнал на детонатор – я вставал коленом сначала на сиденье Джейсона, а потом на свое, и оба раза недолго.
- То есть, получается, что вы с ним вышли из кара, открыв и закрыв сперва дверцу с вашей стороны, а потом с его, а потом через сколько-то минут вернулись за гигиеническими салфетками… - Катце выжидательно уставился на Рауля.
- Да, с одной стороны взял в бардачке салфетки, закрыл дверцу, потом решил, что надо взять ребенку курточку – если помните, когда поднялся ветер, резко похолодало – а за ней удобнее было подойти с другой стороны. Но тут опять все упирается в то, почему не устроили взрыв раньше – мы к тому времени были в дороге уже довольно долго: добрались почти до самого побережья, потом, когда погода резко изменилась, повернули обратно. За это время можно было подать астрономическое количество сигналов.
- Еще одна случайность, я полагаю, - пожал плечами рыжий. – По какой-то причине пропустили сигнал вашей первой посадки в кар, обнаружили вас уже в движении, и когда подали сигнал датчики дверей, справедливо решили, что вы вышли наружу, стали ждать, пока сядете обратно.
- Не представляю, каким образом они могли бы пропустить первые сигналы, - с сомнением возразил Эм.
- Каким угодно, мало ли бывает непредвиденных обстоятельств. Возможно, были в номере отеля, и как раз явился кто-то из администрации, или еще что-то случилось. Шаровая молния в окно залетела, отравляющим газом из вентиляции потянуло, трубы в туалете прорвало…
- Да, вероятно, вы правы. Во вселенской истории покушений известно немало роковых случайностей, из-за которых объект покушения оставался жив, - вынужден был признать блонди. – А на наши поиски вполне могли посылать только по одному человеку в каждом предполагаемом направлении. Хотя я бы на месте наших спецслужб посылал по двое.
- Получается, - подытожил Катце, еще раз прокручивая в голове рассказ Рауля, - что взрыв ударил вам в спину, вас отбросило на мальчика, но одновременно вы и прикрыли его собой?
- Да, именно.
«Слава Юпитер, - подумал про себя рыжий, - что у блондей такие крепкие спины».
Вопрос о том, почему Рауль, добравшись в поисках помощи до другой ветки трассы и увидев перед собой Катце, предложил ему либо стрелять, либо помочь, рыжий даже поднимать не стал. И так понятно: в первый момент полуживой блонди предположил, что перед ним один из организаторов покушения.

***
Стандартный вопрос на следующий день
- Как он?
- Я говорил с лечащим врачом, - привычно отрапортовал Катце. – Он уже практически здоров, его пока не хотят выписывать только потому, что опасаются непредвиденных реакций генно-модифицированного организма.
- Я, в общем, и не сомневался, что если вовремя оказать ему медицинскую помощь, все будет в порядке. Хотя Джейсон не блонди в прямом смысле, по психофизиологическим характеристикам он скорее сильвер. Но все равно, лишних разговоров о его нестандартном происхождении хотелось бы избежать.
Рауль сел на диване – несколько неловко, явно стараясь поменьше беспокоить спину.
И сломанная кукла сразу куда-то исчезла; перед Катце сидел Идеальный Блонди – властный, совершенно точно знающий, чего хочет, и как этого добиться – даром, что без штанов и с бесформенной всклокоченной шевелюрой, зато в непринужденно-элегантной позе, словно в собственном кабинете отдела нейрокоррекции. Тон тоже изменился:
- Джейсона надо как можно быстрее увозить с Оксты, Катце. Надеюсь, вы понимаете, что заняться этим придется вам? – И продолжал, не притормозив даже хотя бы ради приличия: - Средства у вас имеются, насколько я вас знаю, а в Комитете по усыновлению и опеке будут только рады сплавить генмодификанта под чужую ответственность. Учитывая ваши личные данные, пункт «доходы», в частности – будут рады вдвойне. Вам нужно прямо сейчас заняться этим вопросом и позаботиться, чтобы информация не просочилась в СМИ. Объясните свое желание заботой о психологическом комфорте ребенка… и подкрепите вескими аргументами, как вы наверняка умеете. – Красивые зеленые глаза смотрели на него в упор, не оставляя сомнений, что попробуй только рыжий возразить, его впечатают в стенку и доходчиво объяснят, в чем именно и насколько он неправ.
Но вывело Катце из себя даже не это, а то, что его пытались учить, как он должен действовать. Придумай Рауль что пооригинальнее – рыжий, может, и простил бы.
Однако выяснять отношения с блонди он сейчас не собирался – хотя бы потому, что к делу это не относится, можно отложить на потом. А вот что точно относится…
- И куда я должен его везти?
- Придумайте сами, Катце. Фактически, его нужно устроить в среднем на полгода. Это время мне потребуется, чтобы отыскать для нас с ним подходящее место и прикрытие, которое позволит максимально снизить вероятность повторного обнаружения. Поселитесь с ним на какой-нибудь тихой планете, где благоприятные природные и экологические условия, остальное не имеет значения. В конце концов, шесть месяцев – не тот срок, за который вас смогут вычислить, если удачно спрячете концы. Главное, чтобы мальчик на это время был обеспечен всем необходимым и находился под надежным присмотром.
Катце нехорошо прищурился:
- Вы замечательно все за меня решили, господин Эм. А то, что у меня здесь налаженный бизнес, и я, возможно, совсем не желаю его оставлять, вам в голову не приходило?
- Не стоят ваши грязные делишки того, чтобы так за них цепляться, - поморщился Рауль. – И тем более, не идут ни в какое сравнение с судьбой Джейсона. Даже если сейчас удастся сохранить в тайне, что он остался жив, Юпитер ближайшие лет тридцать не оставит Оксту своим вниманием, будут регулярно засылаться агенты – выяснять, не используется ли все-таки где-то секретный генкод или разработка, считающаяся государственной тайной Амои. Я не собираюсь подвергать жизнь мальчика бессмысленному риску. Да и вам стоит подумать о собственной безопасности в связи со всем этим. Вы ведь даже внешность не озаботились изменить, не говоря уже о том, чтобы убрать шрам.
Катце мог бы возразить, что ради того и забрался подальше от Амои, чтобы иметь возможность сохранить шрам, с которым действительно не собирался расставаться – это его жизнь, его память. Но говорить об этом не хотелось, слишком личное; заговорил о другом:
- Какой смысл Юпитер задним числом узнать про незаконное использование ее секретов?
- Потому что она ИскИн, а не человек, одно из ее базовых положений – «информации много не бывает». Без информации она ничто – куча металлолома, и только.
- Как вы на родную маменьку! - ядовито заметил Катце.
- Маменьке от моих слов не жарко и не холодно, отдаст приказ искать ошибки в моем геноме, в крайнем случае. Лучше подумайте о себе и о Джейсоне. Разумеется, я бы предпочел, чтобы рядом с ребенком находился кто-то более подходящий, а не бывший фурнитур и уголовный элемент, но выбирать в сложившейся ситуации не приходится.
Катце сделал вид, будто не слышал последних слов:
- А вы? Как насчет ваших собственных планов?
- Какая вам разница? – Рауль опустил глаза, изучая ковер на полу, но с его лица не исчезло выражение крайнего упрямства и … какой-то грусти, что ли. – Что-нибудь придумаю. Приобрету новую специальность, изменю внешность, род деятельности, пол, в конце концов. От вас потребуется только достать для меня новые документы. Не откажете, надеюсь?
- Я возьму на себя заботы о ребенке, - поставил его в известность Катце. – И в том, что касается вас, в том числе. Но при условии полной свободы действий. Вы ничего мне не навязываете, все окончательные решения остаются за мной.
Рауль поднял глаза: во взгляде плескался горький сарказм:
- Так приятно воспользоваться моим зависимым положением? Что ж, пользуйтесь. Мне достаточно того, что ради памяти Ясона вы сделаете для мальчика то, что не стали бы делать для меня ни за какие золотые горы.
- Я не собираюсь ничем пользоваться, никакой личной выгоды я в данном случае не извлекаю, - едва сдерживая раздражение, сказал Катце. – Но я бы предпочел, чтобы в вопросах безопасности вы слушались меня. Что бы лично я ни делал для Джейсона, заменить ему вас я не смогу – или вы не понимаете таких элементарных вещей? Слишком просто для блонди, тремя сотнями ай-кью не воспринимается? – Катце почти шипел.
- Катце, я обещаю ничего не навязывать вам. Но и диктовать мне, как поступать, тоже не позволю. Достаточно того, что я не смог уберечь Ясона, - тихо сказал Рауль.
- Уберечь от кого? От него самого? Или от стечения обстоятельств, которое не могли предвидеть?
- Неважно. Главное, на этот раз предусмотреть все, что только возможно.
Катце ничего не сказал. Развернулся и вышел из комнаты.

 Отправлено: 04.08.10 13:38. Заголовок: *** Через неделю все..

***
Через неделю все необходимые документы были оформлены (тех, от кого это зависело, даже почти не пришлось умасливать); Катце стал официальным опекуном мальчика, с полным нести ответственность за его судьбу до совершеннолетия. За эту неделю рыжий смог познакомиться с Джейсоном поближе, и заодно нос к носу столкнулся с последствиями покушения. Едва узнав о намерении Катце усыновить осиротевшего ребенка, лечащий врач выложил перед ним всю подноготную: нарушение сна, странности в поведении, страхи – это не считая слез при воспоминании об отце и регулярных вопросов: «Где папа?». К удивлению доктора, не наблюдалось лишь никаких признаков энуреза, и вообще никаких проблем с горшком. Получив разрешение на более продолжительные визиты, рыжий смог познакомиться со всеми этими проблемами уже не с чужих слов. И впервые по-настоящему, не со стороны, посочувствовал Раулю.
Ему объяснили, что ребенок с самого начала страдал не столько от боли, сколько от незнакомой обстановки и отсутствия близких людей. И плюс еще от вынужденной неподвижности, которую дети этого возраста вообще переносят с трудом. Катце попытался вспомнить свои ранние годы в Гардиан, чтобы хоть немного представлять, что чувствует Джейсон, но получалось плохо. Разнообразные, чаще всего – не слишком веселые события, происшедшие с тех пор, как ему исполнилось тринадцать, заслонили и вытеснили из памяти почти все раннее детство. Основные факты он, конечно, помнил, но скорее как выцветшие картинки, а не как собственные ощущения. Однако прирожденное чувство ответственности не позволяло рыжему просто взять и смыться, предоставив возню с малышом больничному персоналу. Раз уж пришел, следовало довести визит до конца. В итоге в ход все-таки пошли дежурные фразы, до бессознательного заученные во времена фурнитурства, когда приходилось утешать и успокаивать хозяйских пэтов -- ситуации ведь всякие. К немалому удивлению Катце, эти жалкие уловки возымели действие, Джей немного успокоился и позволил переключить свое внимание на что-то другое. Спросил снова про Рауля, и рыжий, как было условлено, постарался объяснить ребенку, что Раулю пришлось срочно уехать по очень важным делам, и пока что его не будет. После чего, как Катце и предчувствовал, ему пришлось успокаивать мальчика снова.
Позже, пряча смущение, он рассказал об эффекте Раулю, и тот объяснил, что в данном случае имели значение не столько слова, сколько интонации. При этом по лицу блонди нетрудно было догадаться, что знания по больному вопросу им фактически выстраданы, приобретены тяжким методом проб и ошибок – почти как его наиболее заметные достижения в области биотехнологий.
Сам Рауль понемногу переходил на самообслуживание, забот с ним стало гораздо меньше, и Катце начал задаваться вопросом, а стоит ли торчать в одной квартире с блонди. Особого желания общаться с ним рыжий не испытывал, поскольку блонди – любой – сам по себе тот еще подарочек, а закомплексованный и раздираемый противоречивыми чувствами, страдающий от бездействия и беспомощного положения блонди способен отравить своей мощной негативной энергетикой и гораздо большую жилплощадь, чем та, которую они сейчас делили. К счастью, сам Рауль, кажется, тоже не стремился к общению; короткий обмен репликами по делу не в счет.
Однако в тот день, когда Катце стал счастливым обладателем опекунских прав на Джейсона Оливье, трех с половиной лет от роду, они снова уселись друг напротив друга – один в кресле, другой на своем диване – и заново принялись обсуждать в деталях план дальнейших действий.
- Катце, вы говорили, госпожа Вайсман, няня Джейсона, охотно вступила в разговор с вами … - Рауль вопросительно уставился на рыжего.
Катце скорее определил бы их недолгое общение, как разговор одной госпожи Вайсман, сам-то он молчал в основном. Однако ответил утвердительно.
- Вы ей понравились, - задумчиво заметил блонди. – Обычно она не бывает так словоохотлива с малознакомыми людьми… Катце, я дам вам адрес – попробуйте уговорить ее уехать с вами. Мне стоило большого труда найти человека, отвечающего всем необходимым требованиям, к тому же мальчик к ней привык. Надеюсь, вы ничего не имеете против?
На лице у него в этот момент было ясно написано: только попробуй быть против!
Впрочем, у Катце в самом деле не имелось никаких возражений. Гораздо спокойнее, когда рядом находится человек, умеющий обращаться с ребенком.
Договорившись по телефону, номер которого Рауль ему тоже дал, о встрече ближе к вечеру, Катце еще пару часов занимался собственными делами – отвечал на звонки, просматривал биржевые новости, раздавал указания своим людям. Покончив с основной частью работы, он принял душ и отправился с визитом домой к Анне Вайсман. Похоже, блонди был прав, и пожилая женщина в самом деле прониклась к нему доверием.
Проходя мимо дивана в гостиной, рыжий невольно кинул взгляд на вытянувшуюся на нем двухметровую фигуру: Рауль спал, аккуратные розовые губы на неподвижном лице были крепко сжаты, но глазные яблоки под закрытыми веками непрерывно двигались, и длинные темно-золотые ресницы подрагивали в такт движению.
«Прямо как человек», - промелькнула в голове тут же отправленная за борт мысль.

По району старых малоэтажных «коробок» и пыльных сквериков неторопливо ползли сумерки, во многих окнах уже зажегся свет. Катце отыскал нужный адрес, продиктовал номер квартиры в потускневший от времени домофон.
Ноль реакции.
Рыжий позвонил на номер госпожи Вайсман, но телефон тоже молчал. Тогда он вызвал первую попавшуюся квартиру и на вопрос: «а вы кто?» без запинки сообщил:
- Федеральная эмиграционная служба, откройте, пожалуйста.
Оказавшись в подъезде, почти таком же темном и узком, как в его последнем обиталище, только гораздо менее уютном, он быстро добрался до нужной квартиры, однако ни на звонки, ни на стук снова никто не ответил. Высунулась из дверей соседней квартиры старая женщина в халате-грелке, впилась в Катце маленькими полуслепыми глазками:
- А что, Анны дома нет? Она в это время еще гуляет иногда, вы бы позже пришли.
- Мы договаривались о встрече, - сказал Катце, наивно надеясь, что бабка удовлетворится этим объяснением и исчезнет. Однако та, видимо, приняла его слова как приглашение к беседе и принялась строить предположения, что бы могло случиться с ее соседкой.
Катце хотел уже развернуться и уйти, когда из той же двери высунулся дедок, ворчливо напустившийся на свою прекрасную половину за то, что лезет куда не надо.
- Ничего с ней не могло случиться, - отрезал дед, когда супружница попыталась объяснить ему всю важность вопроса. – Она не сердечница и не эпилептичка, как твоя сестрица, посередь улицы не упадет.– С этими словами он решительно затащил супругу обратно в квартиру и захлопнул дверь. Катце едва удержался, чтобы не тряхнуть головой – в ушах все еще звенела скороговорка болтливой бабки – и вышел на улицу. Ситуация ему не нравилась.
Кар свой он оставил на стоянке за полквартала от дома, за какими-то насаждениями – не то сквером, не то аллеей с лавочками по сторонам широкого центрального тротуара. Там было безлюдно, горели фонари, и в их свете рыжий издалека, с боковой дорожки, заметил двоих прохожих, от вида которых сразу пришли на память типовые андроиды из Танагуры. Не сказать, чтобы эти двое были особо похожи друг на друга внешне, но походка, телосложение и осанка слишком живо напоминали ему андроидов… Или элиту -- только без традиционных длинных волос.
Они прошагали мимо, не заметив Катце на затененной дорожке, и свернули с аллейки в проход между домами. Рыжий вышел на свет и пошел в том направлении, откуда они появились, хотя к автостоянке было совсем в другую сторону.
Одинокую фигуру, словно задремавшую на скамейке, он заметил почти сразу, однако подошел настолько близко, чтобы можно было ясно разглядеть остекленевшие темные глаза, устремленные мимо него куда-то в кроны деревьев. Значит, помочь уже ничем нельзя. И узнать что-то – тоже. Все, что он теперь мог – это действовать, ловить за хвост свои невеликие шансы предотвратить еще одну беду.
До стоянки Катце только что не бегом бежал, сдерживая себя ровно настолько, чтобы не привлекать внимания встречных. К счастью, и тут было малолюдно, поднять кар в воздух и набрать скорость удалось без всякой задержки, но на то, чтобы закурить, времени уже не оставалось. За время пути до больницы – а это не так долго – нужно было еще предупредить блонди, потом это может оказаться невозможным. Отыскав в списках мобильного номер телефона той квартиры, где остался Рауль Эм, он заговорил, как только услышал сигнал автоответчика:
- Обстоятельства изменились, я забираю мальчика и улетаю. Включите комп… - он назвал пароль доступа, несложный, поскольку в этом домашнем компьютере у него не хранилось ничего серьезного, - я сброшу вам на почтовый ящик (адрес и пароль почты) координаты магазинчика, где можно заказывать еду с доставкой по предоплате. Снова на связь постараюсь выйти, как только будет возможность.
Конечно, отправить по сетевой почте он собирался не только инструкцию, как связаться с магазинчиком, а все, что может понадобиться Раулю до его возвращения. Или в том случае, если возвращение не состоится. Но автоответчику это сообщать необязательно, а блонди умный, и так должен сообразить. Только бы включил и прослушал запись – хотя бы из любопытства!... Катце уже собирался дать отбой, когда услышал в трубке ответ:
- Хорошо, я понял. Постарайтесь сделать все, как надо. – И после едва заметной паузы. – Я буду ждать.
Рыжий с облегчением откинулся на спинку сиденья: одной проблемой меньше. Жаль, до больницы осталось совсем немного, даже сигарету выкурить не успеет…
Его не хотели пускать в стационар, упирая на то, что часы посещений давно закончились, однако рыжий заявил, что забирает ребенка и требует немедленно собрать его. До бокса он добрался под возмущенные возгласы персонала. Один только дежурный врач, встретивший его уже у стеклянной перегородки, за которой, к огромному облегчению Катце, как ни в чем не бывало на коврике у кровати играл белоголовый малыш, сохранил в этой сумятице спокойствие и постарался объяснить, в чем именно Катце неправ:
- Мальчик слишком быстро пошел на поправку, необходимо провести еще обследования, убедиться, что нет никаких скрытых осложнений. У него было сотрясение мозга, ушиб грудной клетки, внутреннее кровотечение – все это вещи далеко не безобидные.
- Все эти обследования можно провести вне стационара?
- Да, конечно, но вам же дороже обойдется.
- Ничего, я заплачу.
- Вам придется каждый день привозить его на час и больше…
- Замечательно.
Поняв, что продолжать разговор с этой наглой рыжей личностью бесполезно, врач велел собрать ребенка и пошел оформлять выписку. Пока начавшего тут же капризничать Джейсона умывали и переодевали, собирали его игрушки в пластиковую сумку, Катце успел еще вручить купюру молоденькой практикантке с хитрыми глазками, чтобы та по-быстрому разузнала у медперсонала, не спрашивал ли сегодня о мальчике кто посторонний. А не успеет до его ухода --пусть позвонит на мобильный, если удастся что-то выяснить.
Собравшиеся полюбоваться эксцессом сотрудники больницы с неодобрением глядели вслед рыжему, когда он уходил, прижимая к себе хнычущего Джейсона.
- Я буду вам весьма благодарен, если вы не станете давать о мальчике никаких сведений неофициальным лицам, - на ходу бросил Катце дежурному врачу после того, как подписал отказ от стационарного лечения. – Это было покушение, если помните, и один человек уже погиб.
Доктор ничего не сказал, лишь одарил рыжего взглядом, изумленным и возмущенным одновременно.

***
- Ты часто бывал на море? – спросил рыжий, вклиниваясь в паузу, образовавшуюся среди нытья на тему «хочу домой» и «хочу к папе».
- В выходные. Если погода была хорошая. – Мальчишка тут же перестал плакать, хотя до этого не помогли ни упаковка сока, ни шоколад, ни удивительно красивое и душистое дорогущее яблоко.
- Нравится тебе там? Можно пожить прямо на берегу, если захочешь. И поплавать на лодке.
В больших, непроницаемо темных глазах зажглись любопытные звездочки. Придется что-то придумывать, чтобы продолжать дальше это заговаривание зубов, устало осознал рыжий.
Они сидели в зале космопорта, ожидая регистрации. Вылет через час с небольшим. При оформлении билетов, к счастью, прокатило медицинское заключение, выданное на Джейсона при выписке. Рыжий же свое «выездное разрешение» обновлял регулярно, просто на всякий случай, так что с его документами не было вообще никаких проблем, да еще время удалось сэкономить. Целью Катце была Ондата – спутник Оксты и ее доминион, маленькая планета, почти полностью покрытая океаном, используемая как центр полудикого и экстремального туризма. Когда-то у рыжего было намерение побывать там – понырять с аквалангом, побродить с камерой по скалам небольших, покрытых хвойными лесами островков. Но потом затянул криминал, и стало не до того, адреналина и так хватало с избытком. Теперь же имело смысл провести на Ондате некоторое время -- вдали от всех и вся, взяв напрокат «летающий дом»-катамаран, и не опасаясь, что Джейсону будет скучно. Это позволит Катце, не торопясь и не дергаясь, по своим каналам выправить для них с мальчиком липовые документы и спокойно обдумать дальнейшие действия. Правда, удобства на «курортах» планетки минимальные, но рыжий надеялся, что им хватит.
Объявили регистрацию на их рейс и для их пассажирского класса – А-2. Катце подхватил вещи и двинулся вперед. Джейсон, успокоенный разговором о море, шел рядом, крепко держась за его руку.
Неподалеку от них, в другом секторе огромного зала, разделенного низкими перегородками, послышались шум и какая-то возня, и рыжий, непроизвольно повернув голову, наткнулся взглядом на знакомую фигуру. Что там была за суматоха, он так и не узнал, поскольку все внимание сразу поглотил этот высокий человек в очках, уверенно продвигавшийся среди толпы в сторону окон регистрации на дальние рейсы. Вряд ли он обратил внимание на Катце, но главное, что Джейсона надежно скрывала от его глаз перегородка и людская масса: это был один из тех двоих, кого рыжий видел в сквере. У Катце, несмотря на все внутреннее напряжение, стало муторно на душе: убита хорошая неглупая женщина, которую уважал блонди и наверняка любил мальчик; да и сам Джей едва не погиб при взрыве. А Катце не может и пальцем шевельнуть, чтобы сообщить, куда следует, и заставить этих… людей заплатить по счетам. Потому что ему нужно, чтобы они вернулись на Амои и доложили хотя бы о том, что уничтожен Рауль, если уж им известно, что мальчик уцелел. На самом деле невозможно выяснить, что они знают о происшедшем при взрыве Раулевого кара: о нем, о Джейсоне, о том, что в действительности произошло при взрыве Раулева кара. Можно, конечно, просчитать и десять, и двадцать разных версий, но смысл-то? Рауль прав, нужно просто постараться предусмотреть все, что в их силах, однако действовать придется почти наугад, надеяться на везение… Плохо.

***
Две недели на маленьком песчаном островке в субтропической зоне Ондаты пролетели незаметно, несмотря на практически полное отсутствие каких-либо полезных занятий. С утра до вечера все время уходило на самообслуживание – нехитрую готовку из полуфабрикатов, постирушки, уборку. Убирать, разумеется, приходилось, в основном, вещи и игрушки за Джейсоном. Ну, и конечно, изрядно побегать за самим Джеем, который, казалось, полностью унаследовал любопытство одного из своих генетических предков и неиссякаемую энергию другого, да еще каким-то образом умудрился добавить ко всему этому въедливость Рауля. Он без конца подбирал в полосе прибоя камешки и ракушки и притаскивал рыжему, требуя с него, «как называется», «откуда взялось» и «зачем это». На базе, где брали напрокат все необходимое, включая аэротрейлер-катамаран, для мальчика не нашлось не только акваланга, но даже просто подходящей маски для плавания под водой. И неудивительно – мало кто отваживался брать детей в такое небезопасное, по меркам этого уголка галактики, место. Пришлось в итоге нырять безо всего, просто набрав в легкие побольше воздуха; причем Катце под страхом полного запрета на купание заставил мальчишку выныривать каждый раз одновременно с ним. Блонденок обладал способностью торчать под водой в пять-шесть раз дольше Катце, еще уплывет куда-нибудь, лови его потом.
Лишь по вечерам, когда приходило время укладываться спать, мальчика оставляло благодушное научно-исследовательское настроение, и он, как по команде, начинал скандалить и проситься к Раулю. Слушая его вопли, пресечь которые уже и не пытался, Катце начинал сомневаться, так ли мало на самом деле досталось малышу по наследству от Рики? Он понимал, что специалист такого класса, как Рауль, не мог ошибиться или плохо что-то рассчитать, допустить какую-то случайность. Но глядя на истерики Джея, рыжий уже с трудом в это верил. Причем никакой тенденции к убыванию не наблюдалось, каждый раз повторялось одно и то же, в одинаковом объеме и с одинаковой интенсивностью. Рыжий задавался вопросом, сколько еще лет это может продолжаться.
В сумме же один Джейсон требовал внимания и присмотра больше, чем десяток избалованных пэтов – те, по крайней мере, были гораздо более предсказуемы и менее изобретательны. На то, чтобы предаться собственным размышлениям, у Катце оставалась только ночь, когда мальчишка засыпал. В общем-то, несмотря на такой странный, непривычный ритм жизни, чувствовал себя Катце в новой роли неплохо и никакого желания подгонять события не испытывал. Вариантов, куда двигаться дальше, у него имелось ровно в количестве одной штуки, за безопасность блонди он не беспокоился: раз тот сказал, что будет ждать, значит, так и сделает -- элита даже междометия, и то не произнесет просто так, любое их слово имеет вес. А то, что подождать придется несколько дольше - ничего, переживет. В конце концов, когда Рауль сочтет, что его планы устроиться достаточно безопасно для себя и мальчика, увенчались успехом, он Катце на расстояние десяти световых лет к Джейсону не подпустит. Ради безопасности, да – чтобы не навлек случайного подозрения. Вот только рыжему от этого не легче. Несмотря даже на то, что после убийства няни для Джейсона было самым лучшим находиться подальше от Катце. Если убийцы знают, что мальчик уцелел, они рано или поздно разузнают и все подробности про усыновление и усыновителя. Правда, уже перед самой посадкой на лайнер позвонила девушка из больницы и сообщила, что никаких вопросов про Джейсона в этот день никто не задавал. Но это еще ни о чем не говорило – возможно, у этих амойских агентов есть причины не спешить. Либо они узнали про мальчика раньше и тщательно разрабатывают новый план.
Итак, вариант, куда можно на время пристроить мальчишку, имеется только один. И довод против этого варианта, в общем, тоже только один, но зато достаточно серьезный – человеческая судьба. И это не тот случай, когда можно сказать «надо – значит надо», как ему самому сказал Рауль… И все равно, баланс «за» и «против» говорил в пользу все того же, возникшего с самого начала, плана. И можно было не ломать голову по ночам, окуривая сигаретным дымом плывущую в темном небе сиренево-голубую Оксту – все равно ведь другого не существовало.
К концу второй недели они, к неудовольствие Джея, вернули аэротрейлер на турбазу, и рыжий, снова получив доступ к сети, с удовлетворением узнал, что необходимые документы готовы и уже отправлены к условленному месту встречи с надежным человеком. Прямых маршрутов до Мирейта не было не только с этой дикой планетки, но и с Оксты, куда он не собирался возвращаться ни в коем случае. С Джейсоном, по крайней мере. Поэтому необходима была как минимум одна пересадка, которая позволяла заодно получить в руки новые документы, которые он собирался использовать в дальнейшем.

***
Катце позвонил Морин прямо из космопорта, пока ждали доставки заказанных им перед отлетом на Мирейт вещей для мальчика. Рыжий помнил город и ферму в разгар лета, и ему трудно было представить себе что-то другое. Однако со свойственной ему предусмотрительностью Катце заранее выяснил, что сейчас на планете осень, и зная, что можно при помощи командира корабля связаться с пунктом назначения, желая убить сразу кучу зайцев, сделал заказ всего необходимого, с оплатой по факту получения.
Услышав в трубке его голос, девушка сперва не поверила, потом обрадовалась, засыпала вопросами. Катце же задал ей лишь два: можно ли приехать и насколько велики шансы встретиться с Гаем. А ответил только однажды, сообщив, что будет не один.
- У меня к тебе достаточно серьезное дело. – Все прочие разговоры он предложил отложить до встречи и с трудом отговорил Морин ехать за ними в космопорт.
Впрочем, на ферме, у калитки их уже заранее поджидали – невероятно радостная Морин в невероятно цветастой юбке с целым ворохом оборочек, которая казалась продолжением ярких осенних цветов, разросшихся в ограде и вокруг. Катце еще только открыл дверцу такси, чтобы выйти, а девушка уже накинулась на него, возмущаясь, что он почти четыре года не подавал о себе вестей, а заодно припомнила оставленный на туалетном столике конверт:
- Ты зачем мне деньги оставил? Ладно -- для Гая, а мне с какой стати? Так же нельзя – я тебе только-только за собаку отдала, а ты…
Рыжий мог бы сказать ей, что давать человеку на сохранение деньги для другого, ничего не уделив ему самому – сродни издевательству. Но не сказал; обошел машину, вытащил с другой стороны вещи, потом Джейсона, и девушка на полуслове забыла про все грехи, в которых его обвиняла, тут же переключившись на мальчишку:
- Ой какой! Это твой?
- Почти, - по-еврейски ответил Катце, пряча улыбку. – Я тебе потом все расскажу, позже. А он нарассказывает еще больше, слушать устанешь.
Джейсон, стоя рядом с рыжим, вовсю крутил светловолосой головой и серьезно таращил большие темные глазенки на незнакомое место. А на него, с непониманием принюхиваясь, таращились уже успевшие поналезть со двора собаки.
- Странно, что они к нему лизаться не лезут, - удивилась Морин. – Обычно всех малышей подряд облизывают, проходу не дают, даже ягнят и котят.
- Чуют, что не человек, - спокойно сказал Катце.
- Как это – не человек?
- Белковый состав организма другой, – тихо, чтобы не услышал мальчик, сказал Катце. Он намеревался рассказать девушке как можно меньше, исходя из мудрого принципа «меньше будешь знать – крепче будешь спать». -- У него есть родители, вернее, были, но наука тоже сыграла не последнюю роль в его появлении на свет.
Морин смотрела на него слегка растерянно, не зная, верить или нет. Разумеется, она знала, такие вещи случаются, но это где-то далеко, в больших городах, в навороченных научных центрах, куда простым смертным хода нет, а на всякие исследования и операции тратятся несусветные суммы. Но чтобы одно из порождений таких мест оказалось вот здесь, совсем рядом с ее домом, удивленно разглядывало ее непроницаемо темными недетскими глазами… Девушка не знала, что сказать.
Зато Джейсон не терялся. От рассматривания собак он перешел к более детальному их изучению, запустив ручонку в густую шерсть ближайшего к нему пса. И собаки тут же перестали тушеваться, словно только и ждали этой реакции, как подтверждения, что перед ними действительно малыш, а не что-то другое – моментально окружили его, высунув языки от восторга и усиленно виляя мохнатыми хвостами, принялись лизаться и взвизгивать, заглядывая в глаза. Джей звонко засмеялся. Катце вздрогнул: смех мальчишки он слышал всего два или три раза, когда тому удавалось поймать руками рыбку под водой, да и то он был совсем короткий и тихий.
Морин сразу расслабилась, словно ей, как и ее собакам, требовалось подтверждение, что это не монстр в детском обличии, и ничего особенного не случилось.
- У него есть кое-какие особенности – очень быстрые реакции, абсолютная память, ночное зрение – но, в общем, мальчик как мальчик.
- Как это – абсолютная память? Он что, помнит все-все? С самого рождения?
- Не знаю, наверное… Морин, как бы там ни получилось дальше, мне нужно, чтобы Гай не знал и не узнал никогда, что этот мальчик как-то связан со мной. Он что-нибудь рассказывал тебе о своей старой жизни?
- Очень мало.
- Правильно. – Катце одобрительно кивнул. – Ничего хорошего там не было. Не в Гае дело, просто он жил в очень неприятном месте.
На самом деле, хотя рыжий не давал о себе знать ни Морин, ни Гаю с тех пор, как покинул Мирейт четыре с лишним года назад, сам он был очень неплохо осведомлен об их жизни. Тогда, незадолго до отлета, он нанял частного детектива, пообещав за каждый доклад, отправленный на определенный адрес сетевой почты, перечислять условленную сумму. До сих пор эта система не давала никаких сбоев, и все, что ему было нужно, Катце знал. Знал, что Гай, как и намеревался, осенью переехал в город – учиться. Что через полтора года, окончив еще и дополнительные курсы, тоже по технической специальности, вернулся обратно, на базу спасателей, подсобным рабочим на полставки. Что в свободное время подрабатывал ремонтом сельхозтехники. Не то, чтобы все у него шло так уж гладко, пару раз он срывался, уходил в запои; но хотя бы Морин об этом не знала, и то хлеб. Правда, рыжий был несколько удивлен, что у них «не срослось», как говорят монгрелы, однако, ни один из них, видимо, к этому не стремился, потому что хуже отношения не стали. Гай достаточно часто навещал девушку на ферме, пока не получил гражданство и вожделенное право называться спасателем, а после этого очень скоро получил повышение в звании и перевод по службе -- в город. Знал Катце и то, что изредка – раз или два в год – бывают у Морин еще другие гости. У людей, подобных ей, обычно нет недостатка в друзьях, просто так сложилось, что все ее детские привязанности давно разъехались и разлетелись кто куда, поддерживая лишь виртуальную связь и очень редко появляясь в поле зрения. Однако гости наезжали за все это время лишь в конце весны – начале лета, либо зимой, и Катце надеялся, что на сей раз они с Джейсоном будут одни, никто не помешает, не увидит и не услышит лишнего. Особенно же нежелательным было бы появление Гая.
Когда человек ничего не знает, то никому ничего не расскажет даже под нейросканером.
- А твой кот ушел, - внезапно сказала девушка. – Жалко – всего-то месяца полтора тебя не дождался. Я как-то возвращалась из города ближе к ночи, стала кар приземлять, а он из-под самого бампера ка-ак шарахнется! Посмотрел на меня так, будто я ему десять талеров задолжала, и убежал… больше не приходил. Обиделся.
Рыжий ощутил невольное разочарование. Он не думал об этом специально, но, тем не менее, надеялся встретить на ферме старого знакомого. Единственного на его памяти, с кем совсем неплохо жилось в одной комнате.

***
Из планов Катце подробно поговорить с Морин вечером, когда Джей заснет, так ничего и не вышло. Сначала мальчишку никак не удавалось оттащить от собак и засунуть под душ, потом пришлось объяснять хозяйке, что им нужно стелить в одной комнате, Джейсон ни за что не станет укладываться в одиночестве. А потом сонный и уставший ребенок закатил такую грандиозную истерику, что прибежала, бросив домашние дела, перепуганная Морин: подумала, что случилось какое-то несчастье.
Хорошо еще, что девушка не стала задавать Катце вопросов, сразу взяла мальчишку на руки и, несмотря на рев, стала что-то говорить в самое ушко, почти касаясь губами светлых шелковых волос. Полностью успокоить Джея ей не удалось, но, по крайней мере, он перестал орать благим матом, обнял ее за шею и продолжал всхлипывать, правда, уже потихоньку. Морин так и унесла его к себе, не переставая что-то тихо приговаривать, лишь в дверях обернулась и одними глазами сказала Катце: «Все будет хорошо».
Как ни странно, спал рыжий в ту ночь безобразно. То ли привык к ежевечернему ритуалу укладывания со слезами, и, недополучив обычную дозу, организм дал сбой; то ли просто одолевало беспокойство, получится ли у Морин сладить с мальчишкой, не устроит ли он скандал по второму кругу и в результате - веселую ночку.
Вначале Катце снился кот. Будто бы пришел, улегся под боком и долго вертелся и толкался, устраиваясь. Потом его сменил спящий Рауль: с какого-то хрена Катце увлеченно целовал длинные подрагивающие ресницы, а тот и не думал просыпаться, и вообще никак не реагировал. Открыв глаза, рыжий обнаружил, что за окном глубокая ночь, голова раскалывается, во рту пересохло. Приснится же муть! Доплелся до кухни, напряженно прислушиваясь, не хнычет ли Джейсон; отхлебнул из первой попавшейся в холодильнике бутылки, содержимое которой оказалось молочной сывороткой. И вышел на веранду курить, не обращая внимания на промозглую сырость и каких-то вьющихся вокруг подозрительных насекомых, которым холод осенней ночи был, видимо, совершенно до фонаря. Накурившись и намерзнувшись, вернулся, залез под одеяло и вырубился. На сей раз выспаться удалось отлично, благо, никто его с утра не будил.
Разбудил ближе к полудню Джейсон. Морин допустила тактический просчет, ответив «не знаю» на вопрос о названии очередной здоровенной будылины, которую мальчишка выдрал в ограде. Разумеется, ребенок таким ответом удовлетвориться не способен. Блонденок - тем более. И, разумеется, Джей сразу сообразил, с кого еще можно стрясти ответ, если не знает Морин.
Пришлось вставать.
После обеда сидели на веранде. Рядом с облетевшими деревьями, в ветвях которых лишь кое-где печально покачивались одинокие разноцветные листики, здесь оказалось довольно солнечно. Джейсон повертелся-повертелся -- и убежал во двор к собакам, а Катце с Морин остались сидеть на перилах веранды, присматривая за ним и разговаривая. Не имело смысла ждать до вечера, мало ли чем на этот раз кончится традиционный концерт, и рыжий принялся рассказывать девушке про Джея. Причем правды в словах Катце было ровно столько, сколько требовалось, чтобы он ...

 Отправлено: 04.08.10 13:38. Заголовок: *** Через неделю все..

... и не разошлись с тем, что мог рассказать сам мальчик.
- Видишь ли,о многом я сам не имею представления. Он жил с отцом и няней. О том, что отец погиб, он не знает. Возможно, не знает ничего и про свою мать.
- А ты?
- И я не знаю.
- Но ты же говоришь - абсолютная память?
- Ну, может быть, тебе он что-то расскажет. Я пока о матери ничего не слышал.
- А отца его ты хорошо знал?
- Почти не знал. - Прикинув, что сидит с подветренной стороны, рыжий залез в карман за сигаретами и зажигалкой, поудобнее устроился на перилах и неторопливо затянулся. - Морин, он обычный ребенок, при всех его сверхспособностях. У меня были собственные, чисто личные причины усыновить его, но именно сейчас мне нужно, чтобы полгода или чуть больше он не зависел от меня и моих передвижений. У меня вообще довольно опасный род деятельности…
Девушка чуть нахмурилась:
- Гай про что-то такое говорил…
- Гай сам толком ничего не знает.
- Но ведь у тебя теперь есть Джей, неужели нельзя изменить твой род деятельности? - Что было в этот момент в ее взгляде? Сочувствие, огорчение, стремление понять -- вперемешку с упреком?
Возможно.
- Морин, я не знаю, что тебе сказать. Очень многого просто не могу сказать, только самое основное. Я хочу, чтобы Джей остался у тебя, но только в том случае, если ты сама захочешь, и у тебя не будет никаких сомнений по этому поводу. Не надо лишних вопросов. Извини, но по-другому нельзя, тому слишком серьезные причины.
Ответ Морин был для него неожиданностью, хотя Катце и считал, что неплохо ее знает:
- Я очень хочу, чтобы он остался. И чтобы ты остался тоже.
- Не могу, - выдал Катце почти автоматически, пытаясь сообразить, почему чувствует себя не в своей тарелке из-за последних слов девушки. Решил, что разберется с этим позже, сейчас нужно довести до конца начатый разговор, пока мальчишка им не мешает. - А насчет Джейсона не торопись с ответом, подумай. Время пока есть.
- Но я, правда, хочу. Очень жаль его…
Рыжий промолчал. Жалость, по его понятиям, никак не годилась в качестве аргумента, однако после слов Морин и того, с какой интонацией они были произнесены, невольно возникли сомнения: все ли он правильно понимает? Катце всегда хотелось держаться подальше от тех, к кому он испытывал жалость… Исключение составлял разве что Ясон в те последние дни, когда пропал Рики.
- Морин, не надо спешить. - Он вздохнул, откладывая на потом анализ возникших противоречий. - У меня пока есть время; если не возражаешь, поживу еще две или три недели, чтобы ты могла уже точно узнать, с каким «подарком» имеешь дело.
- Ты же знаешь, я буду только рада.
Катце не мог понять выражения, с которым девушка смотрела на него.
- Ну хорошо. Надеюсь, Гай за это время не нагрянет, - чуть улыбнулся рыжий. Ему не нравилась возникшая напряженность, хотелось разрядить атмосферу.
- Да, а почему ты не хочешь, чтобы он узнал, что Джейсон как-то связан с тобой - это ты хотя бы можешь сказать? И ты, что, совсем не собираешься встретиться с Гаем?
- Совсем. Не надо даже, чтобы он знал, что я вообще тут был.
В темно-серых глазах, опушенных густыми ресницами, снова стоял упрек:
- Он очень переживал, что от тебя нет вестей.
Катце едва удержался, чтобы не сказать: для нас обоих это было к лучшему. Промолчал. Он рад был бы поговорить с ней о чем-нибудь хорошем, но в голову ничего не приходило. А то, что приходило, казалось ненастоящим. Может, если бы он уже не наводил сегодня тень на плетень, оно и сошло бы… Обманывать Морин вообще не доставляло удовольствия. Как и нагораживать вранье вокруг мальчика.
- Имей в виду еще вот что, - сказал Катце, чувствуя себя человеком, который выдает очередную гадость: - Если он останется здесь, надо постараться избегать показывать его врачам. Почему - сама понимаешь.
Морин подняла на него взгляд, явно собираясь возразить, но сказать ничего не успела.
- Меченый?!
Словно в плохой мелодраме, Морин с Катце, занятые собственными мыслями и переживаниями, не увидели и не услышали, как он подошел. Повседневная форма, рюкзак за спиной, одна нога упакована в какую-то хрень ниже подвернутой штанины - без слов понятно: у человека отпуск по нетрудоспособности.
Классическая немая сцена.
Один только Джейсон, не обращая внимания на замешательство старших (и на увеличение их количества), доходчиво объяснял здоровенной псине, которую к обоюдному удовольствию держал за уши:
- Корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали.
Рыжего посетила очередная неуместная мысль, что таких, как Рауль, к ребенку на километр подпускать нельзя. И правильно сделала Юпитер, лишив своих детей способности к естественному размножению.
Морин переводила растерянный взгляд с Гая на Катце и обратно, явно избегая смотреть на Джейсона. Рыжий, запихав подальше тяжелый обреченный вздох, спустился с крыльца веранды и протянул бравому спасателю руку. Жаль, господин блонди не видит это триумфальное шествие Катце навстречу результатам его собственной глупости. Столько благих намерений, разговоров об осторожности и предусмотрительности, а в итоге не додумался даже поселиться в городе, в отеле, вызвать Морин туда и спокойно решить, оставлять ли ей мальчика. Как-никак, вероятность, что именно в этом отеле случится пожар или землетрясение, и Гай лично примчится их спасать, была несколько меньше, чем та, что человек, чья работа связана с экстримом и опасностью, получит травму и явится в единственное на этой планете место, где его ждут, как дома.
- Раньше не мог весточку подать? - Загорелая огрубевшая рука сжала кисть Катце, узкую, с полупрозрачной бледной кожей. - Умчался, как подорванный, и ни ответа, ни привета. А мы тут гадай, живой ты еще, или аллес ист цу энде.
- Живой, как видишь, - ответил рыжий, просто чтобы не молчать.
Гай поздоровался с подошедшей Морин, кивнул в сторону мальчишки:
- А это у вас откуда? Ты привез?
Разумеется, сам монгрел считал второй вопрос шуткой, в его сознание Катце и маленький ребенок никак не могли быть связаны.
Говорил он негромко, и обычный малыш не услышал бы, однако Джейсон мало того, что услышал - он обернулся, заинтересованный, кто там и что такое привез.
- Да, я, - спокойно ответил Катце.
Гай без особого интереса мазнул взглядом по лицу мальчика и с гораздо большим любопытством уставился на Катце, открыв уже рот, чтобы спросить, как и когда тот успел «обзавестись потомством». Но замер на полуслове и снова посмотрел на Джея. Медленно, словно с трудом, повернул к рыжему лицо, на котором уже не было улыбки, лишь возрастающее замешательство:
- Откуда он у тебя? - И тут же, даже не слушая, отвечают ему или нет, быстро подошел к мальчику, присел перед ним на корточки, заглядывая в темные глаза, которые в таком положении оказались прямо напротив его собственных, ставших от напряжении ярко-сиреневыми. Произнес лишь спустя несколько долгих секунд, без улыбки, совсем не так, как разговаривают с детьми:
- Привет.
- Здравствуйте, - зачем-то отступив на шаг от монгрела, вежливо склонил светловолосую головенку Джей. Этот неестественный для трехлетнего ребенка жест всегда забавлял Катце: пока они добрались до Мирейта, то и дело находились желающие заговорить с необычным малышом - однако сейчас в его рыжей голове почему-то пронеслась целая куча нелепых мыслей об «отношениях» Минка и Гая.
Гай, явно не зная, что еще сказать, поднялся на ноги. И снова обернувшись к Катце, спросил через весь двор:
- Откуда он взялся?
Собственно, именно поведение парня и подсказало рыжему нужный ответ:
- Сам видишь, ты не смог пройти мимо него. Я точно так же не смог.
Гай опять посмотрел на мальчишку, теперь уже сверху вниз. У того на лице был написан только живой интерес: а что происходит, граждане?
- Идем обедать, Гай, - позвала Морин, решив, что самый напряженный момент позади, а не самые лучше нейтрализовать. - Что с твоей ногой?
- Чуть не отправилась вслед за рукой, - пошутил монгрел, хотя на лице все еще сохранялись остатки то ли растерянности, то ли недоумения: как это у кого-то могут быть глаза Рики Дарка? - Разгребали остатки здания, где рванул газ. Ну и не повезло немного.
Девушка только вздохнула.
- А правила безопасности для тебя не писаны? - не удержался Катце. Напряжение, непривычное и давящее, совсем не похожее на адреналиновую эйфорию, вылезло наружу ядом.
- Какие нахрен там правила, если люди под завалом? - без всякой обиды отмахнулся Гай. Отказавшись от помощи рыжего, он самостоятельно проковылял по ступенькам и скрылся в доме вслед за Морин.
Катце остался стоять возле крыльца.
- Это кто такой? - дернул его за большой палец подошедший Джейсон. В этот момент рыжий был благодарен Эму, который, судя по всему, приучил мальчика не задавать вопросов в присутствии посторонних.
- Это мой старый друг, - сказал Катце.
Мальчишка ничего не ответил. Интересно, подумал рыжий, Рауль когда-нибудь говорил ему про Ясона?.. Хоть что-нибудь?

***
Все было почти как тогда, четыре года назад, кроме двух вещей: не было летней зелени и запаха летних цветов в воздухе, их сменили какие-то осенние ароматы. Незнакомые, меланхоличные. И не было той сверхъестественной легкости, что солнечным ветром пронизывала тогда всю их жизнь. И Морин, и Гай старались вести себя как ни в чем не бывало, но напряженность все равно висела в атмосфере дома удушливой серой пылью. Правда, Катце это не особенно огорчало, тем более, что Джейсон, похоже, ничего такого не ощущал, вел себя очень спокойно, не считая ежевечерней обязательной программы перед сном. Рыжий же чувствовал облегчение после того, как Гай поверил объяснениям насчет мальчика, развеяв его самые большие опасения. С чего он взял, будто монгрел способен о чем-то догадаться? В самом деле, кто знает -- может быть, на просторах вселенной можно повстречать даже точного двойника Рики, мало ли?
Однако, оставить ли Джейсона у Морин или постараться устроить его где-то еще, Катце пока не решил. С одной стороны, девушка, несомненно, будет заботиться о малыше - по дружбе, да и с мальчиком они быстро нашли общий язык. С другой - присутствие Джейсона явно напрягало Гая, напоминая о Рики и о вине перед погибшим другом. Катце то и дело замечал короткие напряженные взгляды, которые парень бросал на Джея, когда считал, что этого никто не видит. А учитывая, что Гая, предоставив ему трехнедельный отпуск для относительной поправки здоровья, назначили инструктором на ту самую базу, что граничила с владениями Морин, ситуация получалась еще интереснее. Зная девушку, можно не сомневаться: она будет настаивать, чтобы Гай жил у нее, а не в казармах, или хотя бы появлялся на ферме достаточно часто. Что из всего этого может выйти, какое влияние окажет на монгрела в конечном итоге? Вряд ли, конечно, эта ситуация доведет его до ручки в той степени, в какой довели когда-то тайны, окружавшие Рики Дарка после возвращения в Керес, и принявшиеся вдруг лопаться, словно пузыри на поверхности жидкой грязи. Пока что монгрел время от времени тихо и серьезно разговаривал с мальчишкой неизвестно о чем, и содержание этих бесед мало беспокоило рыжего. Сомнительно, чтобы Гаю пришло в голову вешать свои проблемы на такую кроху. Но ведь необходимо учитывать еще и фактор времени. Даже если дело ограничится лишь внутренними проблемами для самого Гая - уже ничего хорошего.
Не забывал Катце и о более отдаленных перспективах - о поисках места, где Рауль с Джеем могли бы обустроиться в относительной безопасности. В конце концов, изменение внешности и рода занятий - не такая уж большая цена, чтоб хотя бы видеть мальчика время от времени, если блонди не согласится на большее. И хотелось убедить Эма найти для них такое же спокойное и чистое во многих смыслах место, как Мирейт.
Гай, несмотря на хромую ногу, вовсю пытался заниматься хозяйством и садом, страшно нервируя этим Морин. Однажды Катце даже стал свидетелем, как девушка требовала от монгрела бросить землекопалку (рыжий так и не узнал названия этой штуки), основательно подкрепляя свои требования мокрой тряпкой, которой лупила радостно ржущего по этому поводу Гая. Парню скучно было сидеть на одном месте, поедая пирожки и пытаясь разговорить в принципе не склонного к разговорчивости Катце.
Наконец монгрелу снисходительно позволили забраться на чердак и покопаться в системе отопления дома, которое почему-то вдруг стало барахлить, хотя срок гарантии от установщиков истек всего-то три года назад. Вооружившись емкостью, где хранились все имеющиеся в доме инструменты размером меньше бензопилы, Гай устремился в указанном направлении. А Джейсон тут же устроился на нижней ступеньке чердачной лестницы и принялся задавать ему вопросы. Так как слышал он более чем хорошо и способен был разобрать любое Гаево «бу-бу-бу», а сам выговаривал слова очень четко, то получалось у них неплохо. Катце подумал, что технической темы им должно хватить надолго, и ушел на веранду курить.
Он успел скурить ровно полсигареты, когда дверь распахнулась, и на него едва не налетел белый, как снятое молоко, Гай с Джейсоном на руках.
- Рыжий, что это? - Он убрал свою руку, которой прижимал обшлаг собственной куртки к колену мальчика, и продемонстрировал Катце дыру на штанах Джея. На всю ширину дыры по смуглой коже была размазана ядовито-малиновая, почти лиловая кровь.
- Разбитая коленка, я полагаю. - Катце почти фыркнул. И добавил, обращаясь к мальчишке: - Тебе не разрешали лезть наверх.
Тот молча и виновато хлопал мокрыми ресницами - на глазах выступили слезы - но не хныкал и не оправдывался.
- Да оставь ты его в покое, - нетерпеливо вмешался Гай. - Что у него с кровью?
- Модификант, - пожал плечами рыжий. - В несколько большей степени, чем мы с тобой.
Гай, казалось, побледнел еще больше:
- Он что - с Амои?...
- Почему сразу с Амои? Неужели ты думаешь, нигде, кроме Амои, не разрешены манипуляции с человеческим геномом? На Мирейте, например, запрещены, но въезд для лиц с генетическими изменениями не возбраняется.
Гай не то, чтобы успокоился, но вроде поостыл благодаря доводам рыжего. И немного расслабился. Правда, проявилось это несколько странно, фразой: «Какого кренделя ты за ним не смотришь, там лестница - вообще без ног можно остаться».
Сварные металлические ступеньки на чердак с неострыми, но весьма неровными краями действительно представляли опасность для того, кому не повезло на них оступиться.

 Отправлено: 04.08.10 13:41. Заголовок: *** - Поговори хоть..

***
- Поговори хоть ты с ним. - В голосе Морин звучали несвойственные ей нотки печали и усталости.
На кухне у девушки горели какие-то особенные лампы, дававшие удивительно мягкий и теплый золотистый свет, Катце не встречал такого больше нигде, кроме Мирейта. Иногда он думал, что будь у него свой дом - настоящий дом, в полном смысле слова, - то он бы непременно завел себе такие же. Даже если бы для этого пришлось обзавестись собственным ламповым заводом.
Джейсон уже уснул, и рыжий смог немного расслабиться, помочь Морин по хозяйству. Он засунул очередную порцию овощей для салата в кухонный аппарат, но включать не стал, чтобы не мешало разговору.
- Что случилось?
- Он уже невесть сколько сидит на веранде, курит и курит, как будто тебя перекурить хочет. Синий же уже весь от холода, а в дом не идет…
- Хорошо, попробую поговорить.
На веранде все оказалось так, как она описала: монгрел сидел на ступеньках, слегка дрожа от промозглого холода осенней ночи, и пускал дым напополам с паром дыхания.
- Гай, хватит уже. - Рыжий подошел, встал за спиной. - Морин волнуется, что ты простудишься.
- Не простужусь, - невесело отмахнулся монгрел. - Что мне вообще может сделаться?
Помолчали. Уговаривать его Катце, если честно, не хотелось, да и смысла он не видел.
- Сейчас бы надраться до синих помидоров… - Гай яростно потер лоб костяшками пальцев левой руки-протеза и длинно выругался. - Вроде и не похож по-настоящему на Рики, и даже не с Амои, а все равно… - Он с каким-то отчаяньем тряхнул головой. - Смотрю на него, и до того все… переворачивается. А ты точно уверен, что он не может быть оттуда? - вдруг спросил Гай.
- Точно, - коротко ответил Катце. Вряд ли Гаю нужны какие-то доводы, ему бы сейчас избавиться от того самого чувства, когда «не по себе».
- Какого цвета у блонди кровь? - снова неожиданно спросил монгрел, продолжая глядеть в темноту, притаившуюся под деревьями сада.
- Не знаю.
- Ну, ты же работал у Минка…
- Он мне кровь на анализы не сдавал, - пожал плечами рыжий.
- У нас в Кересе говорили, будто какая-то, то ли синяя, то ли еще какая, - словно не услышав его, продолжал Гай. - Не как у людей, в общем.
Катце не ответил.
- Мне, как на него посмотрю, все время кажется, что это где-то в другом мире сделали из них двоих одного человека и послали в наш. Специально, чтобы… - Он не договорил, махнул рукой с зажатой в пальцах сигаретой, тусклый огонек на секунду вспыхнул ярче. - Еще имя это - «Джейсон»… Какой идиот его так назвал?
- Ты действительно веришь, что такое может быть? - рыжий скептически выгнул бровь, проигнорировав последний выпад насчет имени.
- Хрен его знает. Ты бы видел ту фигню, которая в Гардиан вокруг Рики творилась - тоже бы начал верить во всякое…
Рыжий подумал, что вот в этом весь Гай: подойти к догадке вплотную, но не сделать последний шаг. Слишком четкая грань в сознании - «есть вещи, которых не может быть никогда». Либо они относятся к области сверхъестественного, и если эту уверенность в нем еще и поддержать... Ну да, он же не блонди, которым, чтобы убедиться в невозможности чего-либо, требуются все возможные доказательства на этот счет.
- Иди, кури в моей комнате, там вытяжка, - сказал он Гаю, направляясь обратно в дом. - Я все равно пока на кухне. Не хватало Морин еще с твоей простудой возиться.
Когда Катце вернулся на кухню, девушки там не было, можно было спокойно подумать. Все подобралось одно к одному: он считал, что самое лучшее -- приехать и уехать, не пересекаясь с Гаем, а в итоге оказалось с точностью наоборот. Сложись обстоятельства благополучно, так, как планировал рыжий, он не узнал бы, что нельзя оставлять здесь мальчишку, с личика которого будут смотреть на Гая глаза Рики Дарка.
Парень прав, Джей не похож на Рики. Просто существует больное место у них обоих, а у некоторых еще и больная совесть. Рауль спокойно воспринимает взгляд темных недетских глаз, потому что не сделал Рики ничего плохого и не держал на него зла, ему вообще не было дела до прежнего обладателя этих глаз. А про Катце с Гаем этого не скажешь…
Рыжий знал, что на Мирейте, не так далеко, есть район высших учебных заведений, известных на всю галактику, а к ним пристроилась сеть дорогих частных школ. Возможно, есть шанс найти там что-то и для ребенка такого возраста, как Джей, или хотя бы попытаться сделать, как Рауль: подыскать достаточно образованную и интеллигентную женщину на роль гувернантки для мальчика, снять дом, нанять прислугу. И попросить Морин время от времени наведываться туда, проверять, все ли в порядке. Пожалуй, это оптимальный выход, чтобы не создавать лишних проблем ни себе, ни другим. В конце концов, идея оставить Джейсона с таким человеком, как Морин Ларга, была слишком хороша, чтобы когда-нибудь стать реальностью…
Уехать, чтобы лично посмотреть место и условия оказалось несложно, блонденок без всяких эксцессов согласился остаться пока с Морин и обещал хорошо себя вести. Хозяйке Катце сказал, что у него дела, не уточняя, какие именно. Не хотелось расстраивать ее раньше времени.
Он вернулся на пятый день, уже с ключами от новой квартиры в кармане, рассчитывая, что всем остальным, необходимым для обустройства на новом месте, можно заняться и вместе с Джеем - так будет, может, и не проще, но зато лучше для всех. Среди собачьей компании Катце приглядел щенка, которого рассчитывал выпросить у девушки, чтобы малышу не так грустно было расставаться с фермой и обожавшими его псами. В остальном он считал новое место не хуже дома Морин - природа, лес, неглубокая маленькая речка - родная сестра чудесного ручья с родниковой водой, петлявшего по владениям девушки. Еще бы найти, на кого оставить Джейсона; но, в конце концов, для этого у него еще есть несколько месяцев времени, если потребуется - должно получиться.
Впрочем, у рыжего все равно оставались опасения, что мальчик не захочет уезжать или тяжело воспримет отъезд. Поэтому он начал собирать вещи лишь в последний вечер перед отъездом, когда блонденок уже спал. Сложил, упаковался и пошел на кухню, где рассчитывал застать хозяйку, чтобы, наконец, сообщить ей неприятную новость.
Как и ожидалось, Морин приняла ее без восторга:
- Нет, ну зачем так? Что ты придумал, чем вам здесь-то не живется? Ты же сам меня просил, чтобы Джей остался. Объясни хотя бы, в чем дело, почему ты передумал?
- Морин, я уже тебе говорил: я не могу рассказать всего. Просто поверь на слово, что так надо.
- Нет уж, - в голосе девушки зазвучали нотки того упрямства, благодаря которому они когда-то познакомились. - Твое поведение ни в какие ворота не лезет, ты знаешь об этом? Ты ничего не сказал ни мне, ни Джею, ни Гаю, ни у кого ничего не спросил. Почему обязательно надо, чтобы из-за тебя волновались? Вообще ерунда какая-то получается, я уже ничего не понимаю… - Она с размаху уселась на табуретку у стола, обиженно подперла ладонями подбородок.
- Морин, прости. - У Катце было чувство, будто все тело медленно наливается ядовитой болью, а атмосфера давит с двойной силой. - Я допустил несколько ошибок подряд, поэтому пришлось сильно изменить первоначальные планы. Мы с Джейсоном будем жить не слишком далеко отсюда, я оставлю тебе адрес, сможешь приезжать к нему…
- Знаешь, - совсем не в тему откликнулась Морин, чуть не после каждого слова плотно сжимая губы, - знаешь, играть в супермена, на самом деле - свинство, вот и все. Строишь из себя не понять что, и думаешь, будто делаешь людям хорошее. А на самом деле за это хорошее всем приходится расплачиваться втридорога, потому что тебя вроде как считают другом, беспокоятся о тебе, а ты думаешь только о том, что ты сам по себе, всех спас, утешил, одарил - и исчез. А нафига оно нужно без тебя? Потому что от чужих такие подарки не принимают, а со своими так не поступают.
Это было больно. И вдвойне больно оттого, что совершенно неожиданно. Рыжий до сих пор не представлял, что существует еще и такая логика, однако не признать ее справедливость было трудно. Он испытывал ощущения примерно как от пощечины и удара ниже пояса одновременно, пальцы в полузабытом жесте сами собой потянулись к шраму. Возразить было нечего, слова, даже если бы нашлись, вряд ли сумели бы протиснуться наружу.
Он постоял еще минуту, глядя перед собой и страдая от нависшей в уютной, немного захламленной кухне тишины, потом пробормотал: «Прости» и вышел.
- Катце! Тебе помочь вещи уложить? - долетело от порога кухни, когда он уже почти дошел до своей комнаты.
Ответил через плечо, не оборачиваясь:
- Нет, спасибо, я уже все упаковал.
- Это вы о чем? - прозвучал совсем рядом голос Гая, а спустя несколько секунд рыжий, привыкнув к темноте, разглядел и его самого.
За Катце, ощутившего невольную досаду, которую он, правда, тут же постарался подавить, ответила хозяйка:
- Катце собирается уезжать.
- Ты ж только что приехал - и опять? - не понял монгрел.
- Гай, он насовсем уезжает. Вместе с Джеем.
- Это с какого рагона? - деликатно поинтересовался Гай. - Ты ж его оставить хотел. У тебя дела - ну и на здоровье, а чего пацана туда-сюда таскать?
Катце без лишних слов сгреб монгрела за плечо отсутствующей руки и втолкнул к себе в комнату, хлопнул дверью хотя и не совсем перед носом Морин, но все равно не слишком вежливо.
- Ты хотя бы не выступай, - окатив парня ледяным взглядом, прошипел он тихо и почти без выражения. - Кто на него реагирует, как Гамлет на тень своего отца, не подскажешь?
- Чегооо? - не понял Гай.
- Ничего. Нельзя жить с призраками своего прошлого, свихнешься. - Рыжий принялся шарить по карманам в поисках сигарет. - Я еще не сошел с ума, чтобы валить на тебя такое.
- Какое? - С Гая разом слетело все недоумение и непонимание, он словно подобрался внутренне, стал жестким и напружиненным, как боксер на ринге. - Кто тебе сказал, что ты чего-то там валишь?
- Ты сказал. Вполне подробно и доходчиво. Я могу это понять, мне тоже иной раз не по себе, когда он смотрит на меня взглядом Рики. И я не собираюсь устраивать твоей психике испытание на прочность.
- Много ты знаешь про мою психику и мою прочность, - хмыкнул Гай. Но в голосе не было хорошо знакомого рыжему бессмысленного упрямства, скорее – горечь и усталость. – Смотрит – и пусть смотрит, не твоя забота. Значит, так надо. Так мне и надо за все, что напорол… - И после паузы, словно преодолев какую-то внутреннюю преграду: - Не вечно ж мне твоими деньгами расплачиваться, нужно когда-то и самому.
- Тебе, может, и нужно, а мальчишке – нет.
- Меченый, ты по ходу совсем с башни рухнул? При чем тут пацан? Я его не обижу и другим не дам. И тебе, в том числе. – Показалось Катце, или в самом деле глаза монгрела сверкнули в темноте комнаты фиолетовым огнем? Трудно сказать, потому что в следующий момент жесткий тон смягчился: - Не парься уже, оставь здесь, он хороший парень. – По голосу было слышно, что Гай улыбнулся. – Наш парень, все понимает.
У вздрюченного двумя «приятными» разговорами подряд Катце было сильное искушение тут же объяснить Гаю, какие из блонди с монгрелом братья навек. Однако многолетняя привычка не говорить лишнего пересилила, и вместо этого он произнес:
- Ты его еще курить научи. И на байке гонять.
- Насчет курить – кто б говорил, - засмеялся монгрел. И фамильярно пнул ближайший к нему из двух дорожных контейнеров, имеющихся в наличии. - Давай, распаковывайся уже, нефиг.
Катце уселся поперек кровати, вытянув ноги на полкомнаты, выпустил струйку дыма, глядя на решительно возвышающегося перед ним монгрела.
- Иди спать, Гай. И Морин успокой там, ладно?

***
В космопорте Оксты работники таможенной службы проводили глазами высокомерного, вызывающе дорого одетого господина в кашне и очках с тонированными стеклами. Перед этим они долго изучали никотиновый пластырь, обнаруженный под льняной сорочкой на внутренней стороне его предплечья и вызвавший подозрения своими огромными размерами. Однако ничего криминального в нем так и не нашли, а этот пластырь парень с неприятной усмешкой тут же оставил им - на память, как он сказал. И тут же направился прямиком к аптечной витрине в конце зала за новым. Единственной по-настоящему интересной находкой таможенников была косметическая голография, прикрывавшая более чем выразительную особую примету. Впрочем, никто из них и сам бы не согласился щеголять с такой.
Катце позволил себе только чашку эспрессо в баре рядом с космопортом, после чего взял такси и дал водителю адрес маленького, но недешевого отеля в квартале от последнего их с Раулем места обитания.
Он охотно задержался бы на Мирейте, на уютной ферме Морин гораздо дольше: не хотелось уезжать от Джея, от милой заботливой хозяйки. Да и от Гая тоже, почему нет? Когда они с монгрелом не учили друг друга жить, то вполне могли общаться.
Но Катце знал, что фраза Рауля: «Я буду ждать» все равно не даст ему покоя. Блонди ведь ничего не говорят просто так, каждое их слово имеет вес.
Подъезд встретил рыжего гулкой затхлой тишиной, архаичный замок на двери подался не сразу, словно его давно не открывали.
В квартире тоже было неестественно тихо и не пахло ничем живым. Катце сделал шаг в сторону, чтобы увидеть часть квартиры, которая не просматривалась с порога.
- Господин Эм! – Рыжего хватило только на то, чтобы пнуть тяжелую дверь, даже не оглянувшись, захлопнулась ли она, и в следующий миг он был уже на другом конце комнаты, возле старого узкого дивана, где, вытянувшись, лежало на спине прекрасное видение.
Было в этом зрелище что-то нереальное, некая картинность: волосы двумя симметричными волнами покоились на груди, глаза закрыты, руки вдоль тела. В сочетании с полной неподвижностью, застылостью – незаметно было, чтобы блонди хотя бы дышал – эта красота производила жутковатое впечатление. В какой-то миг Катце показалось даже, что он различает слой пыли на ресницах и бровях.
Очень осторожно, придерживая волосы, чтобы не упали Раулю на лицо, рыжий склонился к самым его губам. Не решаясь коснуться безупречной кожи на внутренней стороне запястья или у сонной артерии -- проверить, бьется ли пульс, -- он надеялся таким образом уловить дыхание… если оно есть.
- Катце? – Рауль открыл глаза, заставив беднягу отпрянуть от неожиданности. – Все в порядке?
- Да, господин Эм. А с вами?
- Разумеется. – Блонди сел на диване, но тут же откинул голову на спинку и прикрыл глаза. – Неприятное, оказывается, занятие – изображать спящую красавицу, хотя в остальных отношениях это было удобно. Но вы, однако, быстро обернулись… Сегодня ведь 19-е?
- Да, 19-е, - подтвердил рыжий. – Я вылетел обратно, как только убедился, что Джейсон устроен настолько, насколько было в моих силах. И ему там нравится.
- Надеюсь, так и есть, - суховато откликнулся Рауль. – Что произошло с госпожой Вайсман? Она убита, я правильно понял?
- Да. – Катце рассказал о происшествиях того вечера, когда вынужден был срочно забрать мальчика из больницы.
- У вас есть еще какие-нибудь дела на Оксте? – спросил Рауль, когда он закончил.
- Нет. Даже если были – теперь уже нет.
- Прекрасно. Вы удачно изменили внешность, Катце, вас практически не узнать. Хотя без шрама ваша индивидуальность сильно нивелировалась.
Катце бесцеремонно взял его руку и заставил красивые пальцы ощутить едва заметный бугорок на углу нижней челюсти слева.
- Голограмма, - неодобрительно констатировал Эм. – Гораздо надежнее было бы совсем избавиться от такой приметы.
Катце покачал головой, давая понять, что это в его планы не входит:
- И так достаточно надежно. Основная часть этой штуки находится под кожей и использует энергию кровотока.
- Все равно, обнаружить ее гораздо проще, чем следы косметической хирургии, - упрямо не согласился Рауль.
Катце лишь пожал плечами, спорить на эту тему он не собирался.
- Сколько я буду вам должен за новые документы и помощь с выездом отсюда? – спросил блонди.
У рыжего возникло желание послать его к юпитеровой матери. А еще лучше -- в нецензурные монгрельские дали. Спасибо, хоть не спрашивает, сколько должен за обслуживание в качестве сиделки и возню с Джейсоном. Как будто так непонятно, за каким хреном рыжий сюда вернулся. А этот хрен еще и строит из себя невесть что. Какой же дурдом, на самом деле: засунули Джейсона под бок к Гаю, которого если вдруг случайно тряхнут на предмет связей с Катце, эти связи тут же вылезут в виде белоголового мальчишки, живущего у его подруги. Хорошо хоть вероятность этого почти равна нулю, а того, что станут копаться у монгрела в мозгах – еще меньше. Обычными методами от упрямца вряд ли чего добьются.
А пока они с Морин нянчатся с Джеем, Катце придется заниматься проблемами Рауля: сомнительно, чтобы такой сноб и индивидуалист сумел в полгода приискать для себя достойное место под солнцем какой-либо планетарной системы. Это монументальное зеленоглазое создание умеет обращаться со временем, но когда нужно действовать быстро, время начинает играть против него. Катце попытался представить, как бы он воспринял кого-то еще из блонди, окажись те на месте Рауля. Потому что отношение к господину Эму было более чем неоднозначным. Рыжий понимал, что по умственным и прочим способностям этот сын Юпитер примерно равен Ясону, он – всего лишь другая сторона монеты; ночь для дня; тот, кто вынужден находиться в тени, прикрывая спину того, кто всегда на виду. Все, что давалось Минку с легкостью и с блеском, вызывало у Рауля явный напряг, его сила была в другом. Возможно, он мог бы стать серым кардиналом, если бы захотел, но был для этого слишком честен и предан: он никогда не стал бы манипулировать Ясоном, даже если тот был подвластен его манипуляциям в большей степени, чем сам Эм – нечеловеческому обаянию друга. Рауль был прекрасным стратегом – Катце помнил, как Минк отчаянно жульничал ради того, чтобы выиграть у него в шахматы, отвлекал генетика посторонними разговорами, делал заведомо бессмысленные ходы, сбивая с толку, доставал язвительными замечаниями. Генетик привык держаться аксиомы, что все тайное становится явным, и не желал платить будущим крахом за сиюминутный триумф. И как правило, в конце концов оказывался в выигрыше. Но это раньше, когда он был один, и от него не зависела судьба черноглазого малыша… Катце подозревал, что сам блонди понимает это ничуть не хуже, но как действовать иначе – не представляет, нет у него для этого ни опыта, ни фантазии. И рыжему придется не только взять на себя решение большей части насущных проблем, заводить знакомства и связи, собирать информацию, которой нет в межгалактической сети и которую вообще надо читать «между строк» в разговорах и незначительных на первый взгляд фактах; придется еще и продираться через упрямство и перфекционизм прекрасной статуи. Там, где Ясон обеспечил бы ему помощь и поддержку, Рауль будет только мешать. На первых порах, по крайней мере. Пока не убедится, что в некоторых вопросах лучше доверять Катце безоговорочно.
Но с другой стороны, эта негибкость, равная в данном случае неприспособленности к жизни, вызывала у рыжего жалость, почти снисходительное отношение к обладателю запредельного интеллекта, энного количества лошадиных сил и нечеловеческой выносливости. И порождала мысли, что проще всего было бы обеспечить блонди тепличные условия, кормить с ложки, а он пусть играется в свои научные задачки, как прежде в Танагуре. Анализирует, а действие предоставит тем, кто умеет действовать, на уровне инстинкта понимая, когда нужно отбросить лишние рассуждения и сделать единственный молниеносный шаг -- без вариантов. Не исключено даже, что Рауль смог бы стать ему полезен… со временем.
Зато попадись они вместе с господином Эмом в переплет под названием «амойская секретная агентура», первое, что сделает Рауль – из лучших побуждений, разумеется – это свернет рыжему шею и размажет по стенке его мозги, чтобы никто ничего не смог из них извлечь. Ради этого, конечно, стоит постараться, вытащить Рауля с Оксты и позаботиться о его дальнейшей судьбе. Катце, кто ты вообще? Идиот? Мазохист? Ошибочная комбинация модифицированных монгрельских генов?
Ладно, бессмысленно возмущаться собственным кретинизмом. Все равно ведь увезет, предварительно обсудив с блонди оптимальное направление поисков, позаботится и устроить, и обеспечить все условия для нормальной жизни. А когда придет время, отправится за Джейсоном на Мирейт. И возможно, обратный путь будет последним периодом в жизни Катце, когда ему, «бывшему фурнитуру и уголовному элементу», позволят находиться рядом с мальчиком.
Представив себе эту перспективу, достойную диссертации по психиатрии, хотелось выть. Впрочем, с позывами повыть на луну, в том числе и на «Черную», Катце давно уже научился справляться. Но от этого не легче.
За документами для Рауля пришлось обращаться к давним, хотя, по счастью, не близким «знакомым». Через своих людей в этом городе Катце действовать больше не мог: он был для них отрезанным ломтем, исчезнув без предупреждения, не оставив никаких распоряжений и никого не назначив вместо себя. Перед отлетом на Ондату рыжий боялся пропустить звонок от практикантки из больницы, а потом уже времени не было, началась посадка. Так что следовало еще не попасть на глаза никому из «своих».
Впрочем, вопрос с документами удалось решить если не на «ура» и не слишком быстро, то, во всяком случае, без приключений. Заодно у Рауля оказалось сколько-то времени, чтобы оклематься после длительного анабиоза не в лучшей физической форме и без должной подготовки.
- Зачем вам вообще надо было впадать в спячку? – не выдержал рыжий, когда блонди вечером первого же дня едва не грохнулся в обморок возле туалета. – Не состояние ведь сэкономили на продуктах и электроэнергии, и не рассекретили бы вас подростки с пиццей и минералкой по заказу.
Прочно прислонившийся к стене, Рауль полыхнул на него злыми зелеными гляделками:
- От бездействия и чувства собственной беспомощности я бы тоже находился сейчас не в лучшем состоянии. Вам не приходило в голову, что у меня были причины волноваться за вас и за Джейсона?
- Простите. – Катце опустил ресницы. Так действительно нельзя: он старательно отгораживает свое сознание от всяких мыслей о Рауле, пытаясь свести свое отношение к нему к абстрактному понятию «блонди». Хотя кому, как ни ему, знать, что и у блонди могут быть чувства, и больно им тоже бывает. Слишком привык, что не ведет себя элита по-человечески. А Ясон… Ясон был единственным, он всегда так считал.

***
Когда уже заняли свои места во втором классе огромного космического лайнера, и мелодичный голос, сообщив о старте, от имени экипажа пожелал приятного путешествия, Катце искоса взглянул на Рауля: красивое выразительное лицо блонди в этот момент не выражало абсолютно ничего. До такой степени, что рыжему захотелось узнать: действительно ли ему настолько безразлично?
Впрочем, он и сам не испытывал никаких чувств, покидая ставшую уже привычной и обжитой планету; его «нагретое местечко» здесь на самом деле не было ни теплым, ни уютным – так же, как и на Амои. Единственное, о чем Катце вообще мог сожалеть в своей жизни, это о том, что не увидит больше ни Ясона, ни Рики. Но к мысли об этом он давно приучил себя, она превратилась в привычную тупую боль, которую было очень легко извлечь на свет, но которая уже не мешала жить.
А теперь в этом мире был еще и Джейсон. Или, если угодно, просто не было никого, кроме него – для рыжего.

Конец

 Отправлено: 04.08.10 16:25. Заголовок: А.М., спасибо большо..

А.М., спасибо большое!
И нечего было стесняться, продолжение ничуть не хуже.
С интересом жду, что будет дальше

 Отправлено: 04.08.10 16:47. Заголовок: горжусь, что бета - ..

горжусь, что бета - то я) Мне было интересно работать над этим текстом)

 Отправлено: 04.08.10 17:12. Заголовок: Zainka, спасибо боль..

Zainka, спасибо большое :) Продолжения, правда, пока не обещаю...

Март, хм, я тоже горжусь, что у меня такая бета!

 Отправлено: 04.08.10 17:53. Заголовок: А.М., а потихонечку...

А.М., а потихонечку. Читатели здесь терпеливые, главное - есть ради чего терпеть.
Раз уж, наконец, и у Катце появилось ради кого жить.

 Отправлено: 04.08.10 18:17. Заголовок: Zainka, мне бы и сам..

Zainka, мне бы и самой очень хотелось, Протезы и Тени по сути приквелы, создание правдоподобных условий, которые могли бы свести Рауля и Катце, потому что по большому счету я не верю, чтобы они могли пересечься и поладить на Амои, за исключением таких вот экстренных обстоятельств, как у Март в последнем фике )
Но пока у меня глухо (

 Отправлено: 05.08.10 00:47. Заголовок: А.М. пишет: Протезы..

А.М. пишет:

цитата:

Протезы и Тени по сути приквелы, создание правдоподобных условий, которые могли бы свести Рауля и Катце, потому что по большому счету я не верю, чтобы они могли пересечься и поладить на Амои, за исключением таких вот экстренных обстоятельств, как у Март в последнем фике ) Но пока у меня глухо (

будем надеяться, что все-таки продолжение сформируется.

 Отправлено: 05.08.10 02:04. Заголовок: Мне вот как раз пока..

Мне вот как раз показалось, что фик вносит приятное разнообразие во множественные раулекатцы - именно потому, что это не раулекатц в прямом смысле слова...

 Отправлено: 05.08.10 03:26. Заголовок: А.М., присоединяюсь ..

А.М., присоединяюсь к желающим продожения! Утаскиваю оба фика к себе в коллекцию.

Скрытый текст

Так что чувство одиночества, видимо, являлось всего лишь случайным побочным эффектом ВСЛЕДСТВИЕ разрыва заданного ментального симбиоза. Займусь добыванием средств, ЧТОБЫ было, что перечислять вам и мальчику.

takishiro
имхо, конечно... но вторая часть - как раз очевидный раулекатц. Ну, даже автор ведь говорит, что хотел свести их.

(про себя) русалочка стала спящей красавицей...

 Отправлено: 05.08.10 03:41. Заголовок: Линнел Но таки "..

Линнел Но таки "в кадре" не свел! А дал Катце, как англичане говорят, немного спейса, то бишь свободного пространства...
Как дальше потечет - это уж другое дело...

 Отправлено: 05.08.10 03:43. Заголовок: takishiro, ну в этом..

takishiro, ну в этом смысле - дааа

 Отправлено: 05.08.10 10:38. Заголовок: А.М. , Спасибо, что ..

А.М. , Спасибо, что выложили "Тени".
Надеюсь, что вдохновение вас посетит и продолжение будет.

 Отправлено: 05.08.10 10:54. Заголовок: takishiro takishiro ..

takishiro takishiro пишет:

цитата:

Но таки "в кадре" не свел!

ну как же не свел! Они достаточно времени провели вместе и достаточно пооткровенничали друг с другом. Причем я говорила автору, что Рауль уж слишком покладист, отвечая на не всегда корректные вопросы Катце. так что отсутствие секса вовсе не означает отсутствия близких отношений. Т.е. пейринга. Пейринг же вовсе не в сексе.
А что ты имеешь в виду? Дал "спейса"? Катце от А.М. вполне мог обойтись и без разрешения. Здесь он нужен раулю, а не наоборот.
Иначе не было бы интриги и интереса - именно к таким отношениям.

 Отправлено: 05.08.10 18:53. Заголовок: takishiro пишет: о ..

takishiro пишет:

цитата:

о таки "в кадре" не свел!

скорей уж не "в кадре", а в койке. И вот это действительно в плюс автору - не швырять персонажей друг к другу в койку, не обинуясь ничем, посредством Аффтарус Произволюса, а дать отношениям вырасти. Тем более когда речь идет о таких персонажах.

 Отправлено: 05.08.10 21:48. Заголовок: Март Я имею в виду, ..

Март Я имею в виду, что в фокусе все же - время, которое Катце проводит без Рауля, несмотря на его поручение, и практически независимо от него. И в конце, кстати, четко указано, что у Катца теперь есть Джейсон, а не Рауль. Что, в принципе, каноничной роли Катце соответствует.

 Отправлено: 06.08.10 07:47. Заголовок: takishiro пишет: фи..

takishiro пишет:

цитата:

фик вносит приятное разнообразие во множественные раулекатцы - именно потому, что это не раулекатц в прямом смысле слова...

takishiro, таких недораулекатцев достаточно много у Эрл Грэя ) И кстати, предмет моей постоянной зависти, у меня все равно так не получится ))

Линнел, спасибо, приятно очень, конечно ) И еще большое спасибо за подсказку про обибки, я бы без этого не заметила один очень серьезный прокол:

разговор Катце и Рауля о планах, о том, куда везти Джейсона, был в свое время исправлен, но в текст по недоразумению попал неисправленный вариант, сильно исказивший общий смысл (( Уже все исправила и прошу у читателей прощения за свое растяпство

Конвалия, и вам спасибо за добрые слова :)

Март пишет:

цитата:

я говорила автору, что Рауль уж слишком покладист, отвечая на не всегда корректные вопросы Катце

Март, что ты хочешь - блондь наверняка впервые в жизни ощутил себя беспомощным не только перед лицом обстоятельств, но и физически, он сильно выбит из колеи. К тому же отдает себе отчет, что у Катце нет никаких рациональных причин с ним возиться, так что лучше не потрить отношения и поддержать разговор.

Ela пишет:

цитата:

не швырять персонажей друг к другу в койку, не обинуясь ничем, посредством Аффтарус Произволюса, а дать отношениям вырасти.

Ela, да, мне именно этого и хотелось - нормального развития таких отношений, которые не изживут себя, как только пройдет первый запал.

 Отправлено: 06.08.10 15:46. Заголовок: takishiro, имхо, Кат..

takishiro, имхо, Катце, что у него "есть Рауль", еще не осознал. У него это пока только из подсознания лезет. И из знаков судьбы. а Рауль, кстати, вообще молчит. Он как-то делами больше свои чувства проявляет... судя по его отношению к Джейсону. Любит, так сказать, деятельно. А ему уже отвечают взаимностью. Вон, даже маленький блонденок каждый вечер к папе просится

А.М., изменения понятны и, действительно, искажение смысла пропало.
Скрытый текст

если исправления пригодились, тогда скажу еще одно, что заметила, чисто техническое: кусочек, начинающийся со слов - Его неожиданная, несмотря ни на что, смерть вызвала у меня смещение ориентиров и понятий; чем дальше, тем настойчивее я ощущал, как мне недостает его присутствия. и до И так понятно: в первый момент полуживой блонди предположил, что перед ним один из организаторов покушения. вставлен в текст два раза.

 Отправлено: 06.08.10 15:59. Заголовок: Линнел, спасибо, исп..

Линнел, спасибо, исправила ) Однако ж я талант, как это еще в третий раз тот же кусок не вставила ))))

 Отправлено: 08.08.10 00:54. Заголовок: А.М., а оч-чень инте..

А.М., а оч-чень интересные изменения, как оказалось при перечитывании

Во-первых, Катце, которого задевает определение "бывший фурнитур и уголовный элемент"

цитата:

Лучше подумайте о себе и о Джейсоне. Разумеется, я бы предпочел, чтобы рядом с ребенком находился кто-то более подходящий, а не бывший фурнитур и уголовный элемент, но выбирать в сложившейся ситуации не приходится. Катце сделал вид, будто не слышал последних слов:

Впрочем, Катце и первом варианте текста это запомнил, тут только усилено.

Во-вторых, Рауль, говорящий:
А.М. пишет:

цитата:

– Что-нибудь придумаю. Приобрету новую специальность, изменю внешность, род деятельности, пол, в конце концов. От вас потребуется только достать для меня новые документы. Не откажете, надеюсь?

Вот во что превратилось "остальное Вас не касается"... радикально. Даже пол.

Кстати, да, это, действительно, зависимость от Катце. Становится понятнее фраза Рауля.

 Отправлено: 08.08.10 01:31. Заголовок: Линнел мне нравится..

Линнел мне нравится, как вы неравнодушно относитесь к тексту. Мне, как бете. Иногда автор не считает нужным прислушиваться к бете, а тут вы. Спасибо.

 Отправлено: 08.08.10 12:18. Заголовок: Линнел пишет: Катце..

Линнел пишет:

цитата:

Катце, которого задевает определение "бывший фурнитур и уголовный элемент"

Линнел, его задело не определение, а пренебрежительное отношение Рауля. Он слишком трезвомыслящий человек, чтобы отрицать самоочевидные вещи, но когда бьют по больным точкам, мало кто может остаться равнодушным.

Линнел пишет:

цитата:

радикально. Даже пол.

Угу, паника в исполнении элиты

Март, недеюсь, ты не считаешь, что я к тебе не прислушивалась? )

 Отправлено: 08.08.10 13:08. Заголовок: А.М. не считаю) Про..

А.М. не считаю) Просто бывают случаи, когда авторы путают свой текст с отредактированным. Мне, как бете, бывает огорчительно, что я пропустила чего-то просто в силу того, что бережно отношусь к авторскому стилю. Ну а читателям, тем более, неравнодушным читателям, не грех и уравнять со средним арифметическим)

 Отправлено: 08.08.10 13:40. Заголовок: А.М. его задело не о..

А.М.

цитата:

его задело не определение, а пренебрежительное отношение Рауля. Он слишком трезвомыслящий человек, чтобы отрицать самоочевидные вещи, но когда бьют по больным точкам, мало кто может остаться равнодушным.

Да уж, так походя и точно ткнуть в больное. Причем, неумышленно, имхо. Что думал, то и сказал. Блонди, что с него взять.

Март, просто произведение не оставило меня, как читателя, равнодушным. Очень понравилось.

 Отправлено: 09.08.10 12:48. Заголовок: Март, а ты знаешь, с..

Март, а ты знаешь, с этим куском так глупо получилось из-за моей привычки долго держать открытым окно редактируемого черновика на дайрах. Если не обновляя страницу вставить новый текст и публиковать, то дайры публикуют то, что было до редактирования ( В общем, надо проверять все время, что вывесил )

Линнел пишет:

цитата:

просто произведение не оставило меня, как читателя, равнодушным. Очень понравилось

*подслушивает и тихо радуется ))*